— Ладно, проехали.
Бек едва заметно улыбнулся и пригубил вина.
— Вторая же причина в том, что Эмми велела мне уделить тебе время, потому что ты ее уже своими мольбами достала.
— Мольбы — очень сильное слово. Но мне действительно нужно с тобой поговорить.
— Да, я знаю, извини, мне выдалась не простая неделя. — Откинувшись на спинку дивана, он закинул ногу на ногу. — Может, сейчас и поговорим?
Кэди посмотрела на крошечный столик в углу, где рядом с ноутбуком лежали аккуратные стопочки документов. Весь необходимый материал был под рукой, но она никогда не любила обсуждать дела в спортивных штанах и чужих футболках. Но раз уж он сам сюда пришел… Кивнув, она вдруг заметила, как Бек пытается незаметно подавить зевок и как напряжена его шея. Неделя выдалась долгой, и они оба чертовски устали.
— Выглядишь уставшим.
Бек потер лицо.
— Много дел. Линк взял пару недель, чтобы разобраться с собственными делами, и мне приходится держать оборону за двоих.
Стоило ему опустить руки, как она увидела совсем непривычного Бека. Обычно весь мир видел лишь языкастого красавчика плейбоя или собранного решительного дельца, что никогда своего не упустит. Перед ней же сейчас сидел человек, работавший по восемьдесят часов в неделю, что уже давно нормально не высыпался и толком не ел.
— Ты ужинал?
— Вечность назад обедал. Собирался дома разморозить пиццу.
Кэди поморщилась. Не нужно быть великим поваром, чтобы знать, что в замороженной пицце нет ничего хорошего.
— Если ты предпочитаешь настоящую еду, а не подметки, у меня есть домашний соус, спагетти и все для салата.
Глаза Бека на секунду вспыхнули, но быстро угасли.
— Не утруждайся, просто говори, что тебе нужно.
Ей нужны ответы и разрешения, а ему нужна нормальная еда. К тому же прямо сейчас она все равно вряд ли сумеет четко и подробно все рассказать. Да и он вряд ли в состоянии слушать.
— Сейчас слишком поздно обсуждать дела, и мы не станем этого делать. У тебя есть последняя возможность согласиться на спагетти с соусом.
Бек неохотно кивнул.
Итак, ему неловко, когда о нем заботятся. Это новая черта или она была и раньше? Он никогда не стремился перед ней раскрыться, и она знала так мало, что он вполне мог, выбравшись прямиком из утробы матери, отправиться торговать акциями на Уолл‑стрит.
Сама же она была настолько занята родительским разочарованием и собственным бунтом, что ей и в голову не приходило, что порой он тоже нуждается в поддержке.
Ей стало стыдно.
— А кстати говоря, где ты живешь? — спросила она, наливая в кастрюлю воды.
— В Сохо.
Разумеется, он живет в самом дорогом и престижном районе Манхэттена, где же еще?