Продолжительный звонок в дверь избавил его от необходимости отвечать. Это пришел отец.
— Кого я вижу! — удивился он. — Как дела, сын?
Виктор протянул ему пачку убористо заполненных текстом листов, и профессор принялся просматривать их, приговаривая:
— Так-так, любопытно…
— Папа! — окликнула его Кэти. — А ты не хочешь поздороваться с нами?
— Да-да… Здравствуй, конечно, — рассеянно отозвался он, не отрываясь от записей.
Виктора неприятно поразило его поведение. Только сейчас он заметил, что для его отца существует только то, что интересно ему, а на остальное он просто не обращает внимания. Ни на сына, которого он не видел больше месяца, ни на дочь, ни на внуков. Виктор сделал поразительное открытие: его отец просто не замечает реальной жизни! Он живет, погруженный в науку, он живет там, где нет места любви и радости.
«Ты когда-нибудь видел, как твои родители держались за руки?» — вспомнил он вопрос Насти. Нет, на его памяти такого не было ни разу. Скорее всего, не случалось вообще.
Потом Виктор вдруг вспомнил, как впервые поцеловал Настю. И сейчас, наблюдая за отцом, Виктор понял, что не хочет стать таким, как он. Еще он понял, почему его мать ушла от отца. Тот был сух и прагматичен, ей же хотелось любви и нежности. Отца интересовали цифры и факты, а ей нравилось море и солнце. Она радовалась первому снегу, а отец видел в этом просто смену погодных условий. Виктор вспомнил, что его мать любила сидеть вечерами на морском берегу, глядя на горизонт, тающий в тумане, и мечтать о чем-то. Раньше это казалось ему смешным, и он, повзрослев, так и не сумел найти с ней общий язык. Но сейчас Виктор от всей души пожелал ей счастья. Может быть, она обрела его, плавая на круизном теплоходе? Виктор представил свою мать, с развевающимися волосами, стоящую на палубе, вдыхающую соленый ветер, и улыбнулся.
Кэти смотрела на него с тревогой. Что за перемены произошли в ее брате? Каково же было ее удивление, когда Виктор подхватил на руки ее младшую дочку и поцеловал.
— Виктор! — совершенно растерялась Кэти. — С тобой точно ничего не случилось?
— Это же моя племянница, верно? — улыбнулся в ответ Виктор.
Малышка играла пуговицей его рубашки, и Виктор вдруг осознал, что и у него могла бы быть такая же дочка. Почему, собственно, могла бы, поправил он себя. Ведь, может быть…
Он подошел к отцу.
— Папа, почему ты никогда не возьмешь на руки свою внучку?
— А зачем? — Отец удивленно посмотрел на него. — У тебя что-то произошло?
— Ну, можно и так сказать… Знаешь, я, похоже, понял, в чем смысл жизни! — торжественно объявил Виктор.