— Увы, широкий пипл далек от настоящего искусства! Слушают великого актера, при этом принимают внутрь всякую дрянь, свински упиваются и бьют друг другу лица. Смотри, какие типажи — боров и его телочка. — Продюсер без зазрения совести указал на Шефа и Миледи, затем пальцем поманил Иру: — Иди сюда, детка. Он трахает тебя, эта жирная скотина? — Заметив журнал в руках девушки, которым она прикрывала заляпанное кремом платье, толстяк заулыбался. — А что мы читаем? «Мир кино»! Недурно для этой забегаловки.
Ираклий Саркисович наконец отчетливо расслышал текст гостя. Наливаясь гневом, он застыл у стойки. Сейчас Дон особенно был похож на мафиози, решившего мстить за оскорбленную честь «семьи». Мгновение, и он сделает гостям отличное предложение… Только пятки засверкают.
— Господа, дорогая Энн… Такой случай… — замельтешил Юрка, пытаясь предотвратить назревающий конфликт. — Для ваших поклонников, миссис Тарлтон! Автограф… Вот сюда, прямо на афишу… Тысяча благодарностей! — Он выхватил из кармана Дона ручку и протянул даме: — Плиз!!
— Что-о-о? — взвизгнула дама, наткнувшись взглядом на собственную изуродованную физиономию, и окаменела. Похоже было, что она выбирает между двумя возможностями развития событий — падением в обморок и дракой.
Продюсер поспешил отвлечь свою оскорбленную спутницу от опасных мыслей. Тыча жирным пальцем в изуродованный портрет, он затараторил:
— Вот, милая моя! Это именно то, о чем я говорил тебе, — полная нравственная деградация в массах!
Сорвав афишу, Миледи спрятала ее за спиной и дерзким взглядом Кармен уперлась в соперницу. С каким наслаждением она вцепилась бы в красные патлы принявшей борцовскую стойку нахалки!
Онемевший от неожиданности Юрка подал изумленный голос:
— Была совсем целая, красивая афиша! Честное слово… Я… я не знал, что Миледи… Нет! Она не нарочно… она не хотела… Гладышева — инвалид с детства. Знаете, от волнения у нее даже бывают судороги!
— Я сегодня же позвоню мэру, пусть сметет к чертовой матери эту вонючую стекляшку! — Бычья шея продюсера налилась кровью.
Дон в отчаянии уронил руки и промолчал — решил пожертвовать личным достоинством ради процветания заведения. Скандал со знаменитостями мог навсегда покончить с репутацией «Путника». И тогда Миледи отказала себе в удовольствии отмутузить задаваку Поцулько. Она предпочла спасти Дона и изобразила самую жуткую гримасу, соответствующую диагнозу Юрки «инвалид с детства», а еще тик, который ей здорово удавался в школьные годы.
Энн отступила, вспомнив про предписанную ей по сценарию раскрутки роль леди и утерянный в пылу дискуссии акцент: