— Нет, не сейчас. И не здесь. — Порывисто обернулся к ней и нежно провел рукой по щеке: — Я хочу, чтобы все было красиво.
Санька поймала его руку и поцеловала. Он продолжал:
— Мы не должны торопиться и тесниться. Я хочу пить тебя медленно и смаковать каждый глоток. — Санька закрыла глаза. Никто никогда не говорил ей таких слов. Но вкрадчивый голос Валеры заставил ее встрепенуться: — Когда у тебя выходной?
— У меня нет выходных.
— Нет? Не может быть!
— Но я могу отпроситься у папы.
— Отпросись на субботу и воскресенье. Съездим с тобой на природу, пока еще не очень холодно.
На все выходные отпроситься не удалось. Отец отпустил Саньку только на воскресенье, сказал, что в субботу они с супругой идут на день рождения и в палатке некому будет сидеть. Валера, узнав об этом, немного расстроился, но все равно повез Саньку к озеру, как и обещал.
Воскресенье выдалось тихое, теплое и мучительно красивое. В начале октября часто выпадает неделька-другая таких дней: деревья еще не сбросили свою красно-золотую листву, по густому, ароматному и неподвижному воздуху носятся паутинки, тепло иногда до двадцати градусов. Конечно, все знают, что пройдет несколько дней — и начнутся долгие, изнуряющие дожди, холодные ветры пригонят низкие, темные тучи, а в конце октября запросто может ударить мороз. Но эти последние дни бабьего лета — как глоток перед смертью, слаще вдвойне. В такой день можно не думать ни о чем — только пить влажный воздух всеми легкими и лететь навстречу наслаждениям. Санька открыла окно Валериной машины и, откинув голову на сиденье, глядела на жемчужно-голубое небо, упиваясь влажным октябрьским воздухом. Валера без умолку говорил. Кажется, перенасыщение кислородом ударило ему в голову.
— …посмотри налево. Видишь, березки растут, как букет? Девять стволов из одного корня! Это мы с родителями открыли, когда я был еще маленький. А ты знаешь?…
Валера свернул на неприметную с главной дороги просеку и подъехал чуть ли не к самому озеру. Налюбовавшись серебристым полотном воды, они пошли вверх по пригорку, шелестя мягкой желтеющей травой. Очутившись на вершине, Санька запрокинула голову, встав на цыпочки, потянулась руками к небу и закружилась. Потеряла равновесие, упала и со смехом раскинулась морской звездой. Валера упал рядом и стал подсовывать под нее свою куртку.
— Не лежи на голой земле, простынешь. Сейчас же октябрь.
— Как будто август.
Валера провел кончиками пальцев по ее щеке и задумчиво пробормотал:
— Ты как с другой планеты.
Санька ничего не ответила, только смотрела на него широко открытыми глазами и улыбалась. Валера продолжал осторожно водить пальцами по ее лицу и как будто про себя говорить: