Утром Санька еле встала с чугунной головой и поганейшим настроением. Плохо соображая, работала до обеда, потом пришел отец и, взглянув на дочку, сообразил, что она не в себе. К слову, Санька работала каждый день, с десяти до восьми. Четкого графика у нее не было, просто раз в неделю отец ей говорил: «Завтра Лариса Сергеевна здесь побудет, можешь отдохнуть». Иногда и не говорил, тогда Санька работала семь дней в неделю. Она была не против: лучше дома сидеть, что ли? Машка если и заходила, то поздно вечером, днем никаких дел не было, домашние обязанности теперь взяла на себя мама, отдавая должное дочери как главной кормилице. Теперь, когда отец сказал: «Иди домой, я вызову Ларису Сергеевну, а пока сам посижу», — Санька запротестовала. Она боялась, что придет Валера, а ее нет. Стала упрашивать отца, заверять, что с ней все хорошо, но он был непреклонен. Действительно, вдруг она что-нибудь напутает, работа — то с деньгами. Уныло она поплелась домой, где снова напилась валерьянки, но заснуть так и не смогла. Это было какое-то наваждение: рисованный монах-воин и реальный Валера слились в один образ, постоянно маячивший перед глазами. Вечером Санька не выдержала, оделась и собиралась уже бежать к закрытию палатки: вдруг он там ее ждет? Но пришла мать, посмотрела на лихорадочно блестящие глаза, потрескавшиеся губы дочери и никуда ее не пустила. Заставила лечь в кровать, измерила температуру и присвистнула: тридцать восемь и три. Стала отпаивать какими-то чаями, совать таблетки, сидела рядом, держа ладонь на ее лбу. Дочь последний раз болела еще в детском саду, и Любовь Андреевна не на шутку испугалась. Санька же, в любое другое время осчастливленная бы таким материнским вниманием, сейчас продолжала твердить, что ей надо на работу, что она не болеет, причем речи ее становились все более и более бессвязными. В конце концов она уснула тяжелым, потным сном.
С утра мать запретила ей идти на работу, пообещав позвонить отцу, но Санька хорошо выспалась и чувствовала себя отлично. Она дождалась, когда мать уйдет, вскочила с кровати и, наспех собравшись и перекусив, побежала на автовокзал. В палатке были отец и ненавистная Лариса Сергеевна.
— Сашуля, а мама сказала, что ты заболела.
— Я уже здорова.
— Но у тебя была температура?
— Вчера. Сегодня нет.
— Все равно надо денек дома полежать. Ты не беспокойся, сегодня отдохни, а завтра приходи.
— Папа, — Санька начала терять терпение, — ко мне вчера никто не заходил?
— Не знаю, вчера Лариса Сергеевна была здесь. Ларис, кто-нибудь приходил?