Звезды сияли на небе, как бриллианты на бархате. Эва любовалась ими с балкона своей комнаты. Прохладный ночной воздух приятно касался ее кожи. Она прикрыла глаза, вдыхая ароматы роз и скошенной травы.
— Тебе еще что-нибудь нужно?
Эва вздрогнула. На соседнем балконе стоял Джаред. У нее перехватило дыхание. Их комнаты через стенку. Разумно ли это?
Четверть часа назад, когда она заглянула в комнату Лили, Джаред выглядел совсем иначе — гораздо мягче. А теперь, на своем балконе, занимая его почти целиком, он опять был огромным, сильным и, пожалуй, опасным. Самый привлекательный мужчина в мире.
И он будет спать по соседству.
Если бы не было этих четырех лет, она могла бы сейчас стоять с ним рядом и целовать его красивый рот, потому что ей хочется целовать его всегда. Но сейчас…
— Еще одну подушку? Второе одеяло?
— Спасибо, у меня все есть. Спасибо за твое… гостеприимство.
Джаред скрестил руки на груди и прислонился спиной к перилам.
Ты говоришь так, словно здесь гостиница.
— В таком случае мне бы хотелось ключи от буфета.
— Лихорадка «милки вэй»?
— Еще какая! — Она с улыбкой качнула головой. — Ты еще помнишь об этом?
Он оторвался от перил и хмыкнул:
— Твои приступы всегда имели слишком серьезные последствия. Нет «милки вэя», нет поцелуя. Нет поцелуя, нет…
Он резко замолчал и засунул кулаки в карманы.
Эва почувствовала, как вспыхнули ее щеки. Проснулись самые интимные переживания, таящиеся на дне ее памяти. В той, другой жизни каждый вечер на ее тумбочке появлялся шоколад «милки вэй». И в те ночи, когда ей удавалось ускользнуть к нему, она чувственно благодарила его за угощение.
— Я подумал, Эва… — начал Джаред. — Ненависть и ссора между родителями — это для ребенка нехорошо. Я готов к перемирию, если ты тоже готова.
В это мгновение она была готова на все, о чем бы он ни попросил.
— Согласна.
Вдруг он уставился на нее как зачарованный. Потом подошел к самому краю балкона.
— Стой спокойно. — Протянул руку и коснулся ее волос, чуть задев при этом ее щеку.
— Бабочка, — сказал он. — Поймана в Парадизе.
Эва задохнулась. Как правдивы эти слова.
И вдруг его серые глаза сделались черными, как уголь. Совершенно безмятежно он повернулся и пошел в свою комнату.
— Спокойной ночи, Эва.
Она смотрела ему вслед и благодарила судьбу за то, что он ушел.
Эва лежала на нем. Его взгляд был полон мольбы, а голое тело прижималось к его телу.
— Джаред…
Она шептала его имя, ее руки скользили по его плечам, по его груди…
— Джаред, пожалуйста…
Когда она так просила, он не мог отказать ей ни в чем. Он мгновенно перекатился на живот вместе с ней, и теперь она лежала под ним. Податливая, мягкая, готовая отдаться ему, любить его…