— Кто вас просил переписывать мой роман? Что вы себе позволяете? — зашипел он.
Шокированная Моника чуть не грохнулась со стула.
— Вы о чем? Об этом абзаце? Но там…
— Это неслыханно! — продолжал греметь Джефф. — Мисс Стивенсон, вы тут работаете секретарем, не писателем. Это не помощь, а саботаж!
— Но в тексте потерялся смысл, там была ошибка, а я исправила… мистер Хантер.
— Я тоже мечтаю исправить свою ошибку! Какое несчастье, что мне пришло в голову нанимать вас в секретари. Вы не усвоили круг своих должностных обязанностей! — закричал он и вышел, хлопнув дверью.
«Вот тебе искренняя дружба, дурочка. Дружи с мужчинами и мечтай дальше…» — горестно подумала Моника.
Двадцать минут спустя она уже стояла перед Джеффом:
— Я увольняюсь. Отвезите меня обратно в деревню, если вас не затруднит.
— Моника, пожалуйста, послушайте…
— Нет!
— Я… я не хочу, чтобы вы уходили. — Голос Джеффа заметно потеплел за прошедшие двадцать минут. — Пожалуйста, простите старого осла!
— Но… — Моника взглянула на него с недоумением. Он был полон раскаяния, а вот только что бушевал, как вулкан. — Но вы так… так разозлились… просто пришли в ярость. О, Джефф!
— Я знаю, Моника, я виноват… простите мне мою несдержанность… Вы… ты нужна мне. — Он обнял ее с таким отчаянием, что ей стало трудно дышать. — Давай сядем, Моника.
Она медленно последовала за ним обратно на террасу и со вздохом опустилась на стул. Затем дрожащими руками вынула из кармана носовой платок и стала вытирать слезы.
— Значит, вот… вот каким ты можешь быть… ох, Джефф! — прошептала она.
Джефф не ответил. Он ходил по террасе взад-вперед, выпрямив спину и сжав кулаки.
Она понимала, что в нем происходит какая-то внутренняя борьба — с кем, с чем?… Наконец он сумел с собой справиться и теперь просто стоял и смотрел на нее, и гнева на его лице больше не было. В глазах была только усталость.
— Джефф, — еле слышно произнесла Моника, — поверь, я не хотела причинять тебе боль.
— Не извиняйся, Моника! — Он прижал ее ладонь к своей щеке. — Это я должен извиняться. Это я обидел, даже оскорбил тебя, вместо того чтобы поблагодарить. Ведь ты заслужила благодарность.
Моника смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова. В его глазах было теперь столько нежности…
— Милая моя Моника… — Джефф положил руку ей на плечо. — Ты слишком хороша для меня. Кто я? Слишком много о себе возомнивший, надменный, заносчивый тип, который пытается стать писателем. А на самом деле… — Он не договорил. Его лицо исказила горькая гримаса.
— Что? — Монике хотелось это услышать.
— А на самом деле… — печально сказал он. — На самом деле я не представляю собой ничего особенного. — Он немного помолчал, потом, запинаясь, спросил: — Но, Моника, может… может, ты меня простишь и мы попробуем начать все сначала?