– Вперед, барон, – скомандовал я сам себе и соскользнул с дерева.
Прыгнул в седло и, стараясь не попадать под ветви, ломая заросли молодого орешника, карьером вылетел на дорогу. Быстро оценил ситуацию и вместе с Логаном и еще пятеркой жандармов, сметая швейцарцев, врезался в пытавшихся отмахиваться лотарингских дворян.
Цвайхандер, гулко свистнув, ударил по риттеру, пытавшемуся унять раненую лошадь. Со звоном отлетел в сторону салад, обнажив слипшиеся от пота черные прямые волосы. Вот же, сука, стойкий какой! Рубанул его еще раз, наконец сбив с седла, подобрал поводья Каприза, развернулся, и только собрался обрушиться на командира конвоя, как тот, пришпорив своего дестриера, скачком вырвался из свалки и понесся назад по дороге, расшвыривая своих и чужих. За ним попытался удержаться его оруженосец, но быстро рухнул на землю, кувыркаясь в пыли вместе с лошадью.
– Баумгартнер, мать твою, кому зеваешь?! Валите его!!! – ища глазами командира своих арбалетчиков, заорал я.
Не нашел, но понял, что команда нашла своего адресата – дестриер Жана де Бидо, сеньора де Пон-Сен-Винсента, утыканный болтами, с жалобным ржанием рухнул на дорогу, подминая своего седока. Очень хорошо…
Оглянулся и с глубоким удовлетворением отметил, что дело практически сделано. Несколько риттеров, умело управляя своими скакунами, пытались отмахиваться мечами, но их совсем прижали к оврагу, и чем закончится эта героическая битва, сомневаться уже не приходилось. Тем более туда ломанулся Логан с жандармами, уже расправившиеся со своими противниками.
– Работаем, работаем! Живые нам на хрен не нужны! – подбодрил я своих людей и соскочил с Каприза возле крытого возка.
– Давай, давай… навались… – подхватили команду сержанты и десятники.
Красавчики! Порадовался слаженным действиям своих головорезов и дернул занавесь на дверце. И с изумлением увидел внутри повозки совсем молодую женщину в глухом черном плаще с капюшоном и вторую, одетую таким же образом, но гораздо старше, с сухим аскетичным лицом. Вот те новости, а кто… Больше ничего подумать не успел, так как молодая протянула по направлению ко мне свою руку с каким-то предметом, от которого немедленно пыхнул сноп искр…
– Твою же… – Не знаю, каким чудом, но все же успел дернуться в сторону, на мгновение опередив выстрел.
Возле самой щеки полыхнул огонь, в голове зазвенели литавры, в глазах померкло, а мое бренное тельце, звеня многочисленными железяками, грохнулось на землю.
– Капитан, капитан, ваша милость… – Голоса доносились как через ватное одеяло и одновременно отдавались в голове гигантскими колоколами.