– Я собираюсь в лес за едой, – ровным тоном сообщил тот, замерев на месте.
– Тогда иди за едой, и только. Нас слишком мало, Нортель. Мы не можем ссориться друг с другом.
– Скажи это Татсу, – буркнул юноша и пошел прочь.
Для подъема он выбрал другое дерево, но Элис вдруг испугалась за Тимару и пожалела, что не может пойти за ними. В отряде что-то изменилось, хотя она не понимала, что именно. Элис посмотрела на Грефта, но тот отвел взгляд.
– День сегодня ясный, – заговорил он на другую тему, – и ночь, скорее всего, будет такой же. Но кто знает, какую погоду принесет завтрашний день. Нам хватает забот и без того, чтобы промокнуть. Давайте-ка соорудим какое-нибудь укрытие.
Элис чувствовала себя так, будто ненароком ввязалась в какие-то крайне личные дела большой, малознакомой для нее семьи. Здесь были подводные течения, о которых она даже не подозревала, и внезапно женщина ощутила себя незваной гостьей. Хоть сколько-нибудь узнать она успела только Тимару. Элис глянула на Сильве. Девочка, по крайней мере, улыбалась ей. Словно почувствовав ее взгляд, Сильве обернулась.
– Пойдем строить костровой плот, – тихонько предложила она.
– Вели ей вытянуть шею в мою сторону! – рявкнул Джесс, застывший на конце бревна с широко растянутой петлей в руках. – Я не смогу набросить на нее веревку с такого расстояния.
Ствол, на котором стоял Седрик, слегка покачнулся под ним, и на миг у него закружилась голова. Взглянув на петлю, он попытался принять твердое решение. Резко тряхнул головой, выдернув себя из непривычного оцепенения, возможно навеянного драконьими чарами. Просто покончи с этим. Она умрет, его разум снова станет принадлежать только ему, а в карманах заведутся деньги. Он сможет заполучить Геста. Если, вопреки всему, по-прежнему будет этого хотеть.
Эта последняя мысль потрясла Седрика. Конечно же он хочет! И всегда этого хотел, разве нет? Разве Седрик затеял все это не ради Геста и любви, которую к нему питал? Он прокашлялся. Любовь, которую он питал…
– Релпда…
Она обратила на него взгляд вращающихся глаз.
Джесс еще шире распустил петлю. Теперь Седрик видел, что задумал охотник. Он набросит петлю ей на шею, привяжет к дереву и убьет. И конец ее не будет ни чистым, ни легким. Напоследок драконица поймет, что ее предали. Седрик заранее ощущал всю ожидающую его боль: ее гнев и укор вкупе с предсмертными муками. Она спасла ему жизнь. А он отблагодарит ее тем, что наживется на ее смерти.
Цена слишком высока. Гест того не стоит.
Это откровение поразило его до глубины души, но обдумывать его было некогда.