И еще она тосковала по Рапскалю с изумлявшей ее саму остротой.
– Ты как?
Она обернулась и вздрогнула, поняв, что все это время рядом с ней стоял Татс.
– Да вроде ничего. Это было странно и тяжело, скажи?
– В некотором смысле это оказалось самым простым решением. К тому же Лектер проводил много времени с Варкеном, они почти всегда гребли в одной лодке. Так что мне хочется верить, что он правильно угадал желание Варкена.
– Не сомневаюсь, что он угадал, – негромко ответила Тимара.
Они немного постояли молча, глядя на реку. Драконы разбрелись. Тимара до сих пор ощущала ледяное дыхание гнева Синтары. Ее это не волновало. У нее болела вся кожа, рана между лопатками пылала огнем, и она никому не принадлежала.
– Я даже домой вернуться не могу.
Татс не стал спрашивать, что она имеет в виду.
– Никто из нас не может. Ни для кого из нас Трехог не был настоящим домом. Здесь и сейчас, этой ночью на палубе баркаса – вот самое близкое к дому место, какое есть у любого из нас. Включая Элис, капитана Лефтрина и его команду.
– Но мне и здесь нет места, даже здесь.
– Оно найдется, Тимара, если ты захочешь. Ты же сама держишься отчужденно.
Татс чуть изменил позу: не накрыл ее ладонь, а просто оперся на планширь так, что их руки соприкоснулись. Первым ее порывом было отпрянуть. Усилием воли Тимара сдержалась. И сама удивилась, почему хотела отдернуть руку и почему не стала. Ответов на эти вопросы у нее не было, так что она перешла к другому.
– Знаешь, что Грефт сказал мне про тебя? – спросила она Татса.
Тот усмехнулся уголком рта:
– Нет. Но уверен, что ничего лестного. И надеюсь, ты помнишь, что знаешь меня гораздо лучше, чем когда-либо узнает Грефт.
Что ж, по крайней мере, это не мужской заговор с целью заставить одинокую, не связанную обязательствами женщину сделать выбор. Мнение Тимары о товарищах слегка улучшилось.
– Грефт явился, когда я вчера дежурила, – начала она ровным, небрежным тоном, как будто они обсуждали красоту ночи, – и спросил, выбрала ли я тебя. Он пояснил, что если это так, то мне следует дать знать остальным или хотя бы сообщить ему, чтобы он мог подтвердить мой выбор. Он сказал, что иначе начнутся раздоры. Кое-кто из хранителей, возможно, даже бросит тебе вызов или ввяжется в драку.
– Грефт – надутый осел, воображающий, будто имеет право говорить за всех, – ответил Татс, выразительно помолчав. Но только Тимара решила, что можно выбросить из головы беседу с Грефтом как дурацкую случайность, как он продолжил: – Хотя было бы здорово, если бы ты сказала остальным, что выбрала меня. В этом он был прав: это бы все упростило.