доказало, что редко можно найти кого-то, кто не притворяется и не имеет скрытых мотивов.
Но опять же. Гевин Сент всемирно известный игрок в покер с репутацией шулера. Конечно, он действовал продуманней других.
— Что вы хотите узнать?
— Для начала, чего ты на самом деле хотела, когда переехала в Вегас.
На краткое мгновение озадаченная его интуицией, я молчу какое-то время, прежде
чем отвечаю:
— Откуда вы знаете, что у меня не было жгучего желания стать официанткой в
«Парагоне»?
— Я тебя умоляю, — морщится он. — То же самое, если порнозвезда скажет, что
делает это ради искусства, а не из-за денег. Это херня. Никто не приезжает в Вегас, чтобы
работать официанткой или крупье. Эти работы переполнены людьми, которые мечтали о
большем, прежде чем реальный мир поставил их на место.
Эта оценка жалит больше, чем я хочу признать.
— Вау, а вы прям сразу режете правду-матку.
— Я говорю правду, — он пожимает плечами. — Я говорю, как вижу и редко
ошибаюсь. Так расскажи мне, почему на самом деле сюда приехала?
То, как он наклоняется ко мне, как понижает свой тенор или смотрит с поволокой
указывает на то, что Гевин Сент мужчина, который всегда получает желаемое. И прямо
сейчас он хочет мою историю, мои секреты, то, чем я делюсь только с близкими. К
несчастью, вероятно, впервые в жизни он не получит желаемое.
Я имитирую его позу и понижаю голос до соблазнительных ноток:
— Я приехала сюда, чтобы вы могли обучить меня быть настоящей официанткой в
комнате с хайроллерами, и больше ничего. Поэтому, если вас не затруднит, я буду
признательна если мы перейдем к делу и перестанем тратить время.
Я улавливаю быструю вспышку удивления в его темных глазах, прежде чем она
быстро гаснет и снова появляется пустое выражение.
— И с чего бы ты хотела начать, — говорит он. — Возможно, я научу тебя правильно
обращаться с ВИП-клиентами, которые суют руку тебе под юбку. — Прежде чем могу
сформулировать ответ, его рука опускается на мое бедро. Сосредотачивая столько энергии, сколько могу, чтобы не показать ему, как сильно на меня влияет ощущение его шероховатой
ладони на моей коже, я делаю успокаивающих вдох и стараюсь быть безэмоциональной, когда его рука поднимается выше. — Как бы ты справилась с тем, что один из мужчин в
комнате прикасался бы к тебе так, Пенелопа?
Оборачивая руку вокруг его запястья, я усмиряю ненужное желание, которое внезапно
возникает, когда его рука скользит мне под юбку, и вместо этого убираю ее с моей ноги.