— Извините, сэр, но вы не можете к нам так прикасаться.
— Что если я компенсирую тебе это позже? — спрашивает он тем самым голосом, сокрушая мои внутренности.
Убедившись, что мой голос изображает скуку, написанную на моем лице, я лгу:
— Доверьтесь мне, в мире не хватит денег, чтобы мне это компенсировать.
— Я бы не был так уверен в этом, — говорит он нежно, выворачивая свое запястье из
моей хватки так, что теперь его большая рука обхватывает мою. Внезапно у меня возникает
четкое впечатление, что мы больше не говорим о ВИП-клиентах. — До сих пор я не получал
жалоб. Не отказывайся, пока не попробуешь.
— Очаровательно, — отвечаю я, сильно потянув руку, но это ублюдок держит ее еще
крепче. — Но думаю, я воздержусь. Венерические заболевания не в моем стиле. — Я
самодовольно улыбаюсь, когда наклоняюсь ближе и делаю контрольный выстрел: — Кроме
того, уверена, вы уже привыкли к ощущению, будто вы как карандаш бултыхаетесь в ведре.
Не хочется напоминать, каково это быть внутри женщины, которая узкая настолько, что
может разрушить вас для всех других вагин.
Глава 5.
Гевин
Когда я прибыл на свой маленький обучающий сеанс во второй половине дня, я не
ожидал, что буду снесен ураганом по имени Пенелопа, и я не говорю об огненной дерзости, которая вылетает из ее рта с каждым сказанным словом. Я говорю о чертовски сексуальных
ногах, которые посоперничают с ногами Кэрри Андервуд (прим.перев. американская
певица в стиле кантри, победительница четвёртого сезона телеконкурса American Idol в
2005 году)., ее трахабельных губах и о цветочном запахе, который источает ее тело, окружая
меня облаком похоти.
Все еще держа ее за запястье, я чувствую ее пульс под своим пальцем. Самое забавное, что если вы сможете достаточно приблизиться к человеку, то сможете узнать, что на самом
деле твориться с его сердцем. Может, Пенелопа и скрывает свои чувства, ведет себя так, будто ей скучно, неинтересно, в лучшем случае дерзко, но я все знаю, потому что по стуку
ее сердца я понимаю какой эффект на нее оказываю. И мне просто интересно, почему она
не поддается.
Отстраняясь от нее, я поднимаюсь со своего кресла и застегиваю среднюю пуговицу
на своем пиджаке. Источая доминирование и авторитет, я оказываюсь позади нее и шагаю
медленно, охотясь на нее как ястреб, готовый вцепиться в свою добычу.
— Мисс Прескотт, вы всегда так вульгарны, говоря с авторитетными людьми?
— Почему мы вернулись к «мисс Прескотт»?
Я хватаюсь за спинку ее стула и наклоняюсь к ее плечу, отчего мое дыхание щекочет
ее кожу.
— Потому что таким образом я пытаюсь разрядить обстановку и ослабить