― Отель «Парагон».
Волосы у меня на руках встают дыбом, когда я спрашиваю:
― А кто хозяин вечеринки?
Она морщится, на самом деле морщится, когда отвечает:
― Гевин Сент.
― Ох, невероятно! ― я подскакиваю на ноги и упираю руки в бедра. ― Ты, должно
быть, издеваешься. Это парень засуну нос в каждый аспект моей жизни! Я не могу дать ему
от ворот поворот! Он ка... он как... ― мне требуется пару секунд, чтобы придумать хорошее
сравнение... ― Ногтевой грибок!
― Правда? ― Пейдж смотрит на меня непонимающе. ― Именно такое сравнение?
Мужчину, с которым ты обменялась слюной больше одного раза... ― мне не стоило
рассказывать ей о гребаной встрече у бассейна. ― Из-за которого бросила вибратор, продавив гипсокартон, ты сравниваешь с грибком ногтей?
― Да, ― огрызаюсь я.
― Хорошо, ― она вздыхает, разворачиваясь к двери. ― Я собиралась тебе заплатить, но раз ты собралась держаться от него как можно дальше, полагаю, найду кого-нибудь
другого.
― Подожди-ка, ― хватаю ее за край футболки, чтобы остановить.― Давай не будем
спешить. Я еще не сказала точное нет...
Пейдж разворачивается, широко улыбаясь.
― Это значит да?
― О какой сумме мы говорим?
― У меня довольно крутой прайс, если меня просят о чем-то в последнюю минуту.
Как насчет трех сотен? Это легкие деньги и всего за четыре часа. Ты не можешь упустить
их.
Она права, определенно не могу. И тогда отправлю эти деньги родителям.
― Хорошо, я в деле.
С криком, который мог повредить барабанные перепонки, она бросается мне в
объятия. Завтра я буду разносить напитки и еду Гевину и его богатым, высокомерным
друзьям.
По какой-то причине чутье подсказывало мне, что это не лучшая идея. Мы слишком
долго испытывали друг друга, и между нами возникало что-то большее, что я отказывалась
признавать.
Скоро будет взрыв. И у меня чувство, что это слишком скоро. И я точно не готова к
последствиям.
***
В моей груди разливается боль, когда я иду по автостоянке. В небе палит солнце, отчего бисеринки пота собираются на лбу. Мое тело болит, но хуже всего боль в груди.
Кажется, будто я физически чувствую, как избита моя душа. Не знаю, сколько еще выдержу.
Сколько прослушиваний пройду, сколько еще раз готова услышать, что я недостаточно
хороша.
Всю свою жизнь я хотела быть гимнасткой. Это была моя страсть, которая помогала
не сдаваться в трудные времена. А когда ты растешь в бедности, то трудные времена
практически всегда. Я знала, что хочу использовать свои умения в жизни, но никогда не
хотела соревноваться. Меня не заботили золотые медали или желание доказать, что я лучше