Побег (Кантор) - страница 97
Однажды под вечер в конце сентября мы все сидели вокруг низко обрезанной железной бочки, которая служила кострищем и таганом, и варили ужин. Летом печку в избе топили только в плохую погоду. На дороге напротив нашего огорода остановилась полуторка, в которой сидели солдаты. Один солдат спрыгнул на землю, принял поданные ему вещи и начал прощаться с другими солдатами. Маму как ветром подхватило. За ней побежали девчонки. Мы с Ванькой вначале остались у костра, а потом тоже медленно поплелись к калитке. Там с незнакомым дядей обнимались, целовались, смеялись и плакали мама и девчонки. Мы так и не дошли до ворот, остановились и смотрели на них. Ванька неуверенно предположил, что это — наш отец. Солдат был коротко подстрижен, с короткой рыжей бородой. У меня он не вызвал никаких положительных эмоций, да и Ванька смотрел исподлобья. Все гурьбой повалили по дорожке к избе, а мы с Ванькой начали отступать обратно к костру. Отца пропустили вперед без вещей, и он направился к нам. Дальше костра я отступать не хотел, Ванька встал рядом. Отец подошел к нам, присел на корточки и сказал:
— Здравствуй, Иван! Иди ко мне!
Ванька неуверенно шагнул вперед, отец подхватил его, подбросил в воздух, поцеловал и поставил на землю. Потом повернулся ко мне.
— Так вот ты какой, Владимир!
— Я не Владимир! — ответил я ему и шагнул на всякий случай подальше.
— А кто ты?
— Вова!
Меня никто раньше Владимиром не называл, все звали Вова или Вовка. Отец попытался взять меня на руки, но я убежал за избу. Мать пришла, взяла меня за руку и привела обратно к костру. Я спрятался за мать, чтобы этот дядя не взял меня на руки.
С приездом отца начались перемены. Наступила осень — то с заморозками, то с дождями. На огороде всё было убрано. Я редко выходил из избы. Отец снова исчез и появился, когда начал выпадать снег. Все заговорили о переезде.
Я смутно помню, как мы въехали на новое место — в дом на берегу озера. Этот дом был разделен на две части и имел два крыльца. В одной части поселились мы, а в другой жили старик со старухой. Они были хозяевами дома. Там был сарай, в который поместили нашу корову вместе с коровой хозяев.
Это место называлось Калтан; здесь начиналось строительство ГРЭС. Отец работал на этом строительстве, а Маня — в буровой разведке. Однажды она принесла мне странную обувь с загнутыми носками из толстой черной резины — чуни. Они были мне великоваты, но мать связала мне толстые шерстяные носки. Набив чуни сухой травой, которая называлась у нас загатом, и надев толстые носки, я чувствовал себя на седьмом небе от счастья. Мать сшила мне из старого ватника стеганые куртку и штаны. Теперь мне не был страшен никакой холод.