Как может тебя увидавшее око
В разлуке от слез не ослепнуть до срока?
Хоть сам я живу без тебя, удивляюсь
Тому, кто живет от тебя так далеко.
Моя любимая — о, страшный час! — уходит,
Из рук подола вырвавши атлас, уходит.
Кровь хлынула из глаз, из жил бежит... О боже,
Уходит из души все то, что с глаз уходит.
Сердце расплавило пламя в полный накал.
Думал я выиграть счастье — жизнь проиграл,
Понял: тебя я не стою, жалок и мал.
Сердце смирилось и разум спорить не стал.
Побледнел шиповник щек от лихорадки,
Губы обметало, кудри в беспорядке,
Спишь ты словно око. Я же в изголовье —
Брови тетивою — сон храню твой краткий.
Обращался я к аллаху от страданья по тебе,
Рвал терпения рубаху от страданья по тебе,
Натерпелся боли, страху от страданья по тебе.
Проще: стал подобен праху от страданья по тебе.
Глазам была видна ты, а я не знал,
Таилась в сердце свято, а я не знал,
Искал по всей вселенной твоих примет,
Вселенною была ты, а я не знал.
День прошел в размышленьях о том, что все прах. Увы.
Ночь прошла в сожаленьях о яви и снах. Увы.
Миг один этой жизни дороже вселенной всей.
Спешил я приукрасить другим под стать себя,
Не ближних за терпенье — хвалил опять себя.
Когда ж узнал в разлуке, где спешка, где терпенье, —
Тогда, хвала аллаху, я смог познать себя.
На дереве терпенья плод — не диво.
Знать, что разлуки срок пройдет, — не диво:
Уж если сердце отдано любимой,
Отдать ей тело в свой черед — не диво!
