– А что в этом такого? – хохотнул Леодр. – Пусть все увидят, как молод телом и духом наш боярин Урята.
Сидевшие вокруг гости взвыли и принялись аплодировать.
– Наш наместник сейчас всем покажет, что такое по-настоящему овладеть женщиной, – крикнул какой-то заискивающий мужской голос.
– Да, давай сюда, не томи, – нетерпеливо махнул рукой боярин.
И в этот момент словно какая-то пелена слетела с Таниного сознания. Эмоции исчезли, и ее мозг стал работать быстро и четко, как бывало в самые критические моменты ее жизни.
– Конечно, сиятельный боярин, – поклонилась Таня. – Но я удивлена. Неужели великий правитель должен сношаться публично, на потеху толпе?
– Что ты мелешь? – насупил брови Урята. – Я наместник великого князя и боярин древнейшего рода. Я делаю, что хочу и когда хочу. А сейчас я хочу тебя. И пусть присутствующие здесь видят мою мужскую силу.
– Неужели они в ней сомневаются? – деланно изумилась Таня.
– Ты, рабыня, нарываешься на неприятности, – прошипел наместник. – Или ты немедленно пойдешь сюда, или вместо нашего с тобой соития гости увидят жестокую порку рабыни.
– Все будет, как ты захочешь, сиятельный боярин, – снова поклонилась Таня. – Но, подумай, ведь это будет первый раз, когда ты овладеешь мной. Женщина – как цветок. Наибольшее удовольствие получаешь, когда вдыхаешь его аромат в первый раз. И наслаждаться запахами цветов всегда лучше в одиночестве, когда никто не мешает и не отвлекает. В делах любовных тоже требуются тишина и уединенность. Только тогда наслаждение будет полным. Ты же видишь, я теперь твоя, навсегда, – сделав над собой усилие, Таня развела руки в стороны, показывая боярину все свое тело. – Неужели такой сильный и мудрый мужчина, как ты, не в состоянии потерпеть лишь малую толику времени, чтобы получить все, что только можно. А для гостей на этом празднике и без того подготовлено немало развлечений. Они не будут в обиде на тебя.
– Гм, – воевода склонил голову набок. – Хоть ты и женщина, да еще и варварка, в твоих словах есть доля правды. Похоже, ты большой знаток любовных утех. Это радует. Я обожду.
Он повернулся к Арису.
– Доставить рабыню в мой дворец.
Подбежавший распорядитель потянул Таню к выходу. Девушка хотела подобрать свою одежду, но тот не дал ей этого сделать, грубо увлекая за собой. Выходя из зала, она услышала голос наместника:
– Я вам не циркач, чтобы сношаться на потеху толпе. Или вы сомневаетесь в моей мужской силе?
– Не-е-ет, – взвыл хор глоток. – Славься, сиятельный боярин!
Распорядитель теперь провел Таню совсем другим путем. Очевидно, тем, которым проходили в зал гости. Стены здесь были драпированы шелком, полы инкрустированы дорогими породами дерева, и почти во всех помещениях стояли красивые мраморные статуи. Потом ее вывели в какой-то боковой проход и заставили спуститься по каменной винтовой лестнице. Вскоре они оказались в каменном дворе-колодце, мощенном мокрым от сыпавшегося сверху дождя камнем. Здесь, посреди двора, стояла клетка размером примерно метр на метр и полтора метра в высоту. К ней сверху были приделаны два металлических кольца, в которые была продета толстая длинная палка. Около клетки стояли два раба-носильщика. Девушка поняла, что в этом «экипаже» ее голую собираются пронести у всех на виду по улицам города во дворец наместника. От предстоящего позора у нее перехватило дыхание.