— А откуда вы узнали, где фугас поставить? — спросила женщина.
Саблин глянул на неё, ухмыльнулся. Баба, что с неё взять, видать, не понимает, с кем разговаривает. Он думал, что её спутники ей сейчас объяснят, кто такие пластуны, но они смотрели не на глупую женщину, а на него. Ждали его ответа.
— Я поставил фугасы в месте вероятной высадки противника на берег, — терпеливо начал говорить он.
— А откуда вы знали, что они там высадятся?
— Из опыта, определил место, где высаживаться будет удобнее всего.
— А откуда вы знали, что они вообще собираются там высаживаться? — не отставала женщина.
— Я не знал, я предполагал, — продолжал Саблин.
— А на чём основывались ваши предположения?
«Какая же нудная баба. Чего ж тебя разбирает?» — думал Аким с некоторым раздражением. Но вслух, конечно, говорил иное:
— Я пред этим убил какую-то тварь, и у неё в ухе увидал гарнитуру коммутатора, понял, что она там не одна. Решил подготовиться.
— Вы туда приехали не один? — спросил штатский.
Вот, вот теперь начались самые неприятные вопросы. Послать бы их, да Щавель с Волковым рекомендовали поговорить с приезжими. Попробуй не последуй их рекомендациям.
— Не один, — сухо отвечал Аким.
— А сколько вас было?
— Восемь, — ответил Саблин и замолчал.
Пауза. Гости ждут пояснений, а ему уже надоело говорить одно и то же, он молчит.
— С вами тяжело говорить, — наконец сказал штатский.
— С вами тоже.
— Мы здесь по делу, — вдруг снова заговорила женщина, — мы не хотим причинять вам беспокойства, но вы должны нам помочь.
«Всем я чего-то должен», — думает Саблин, а на эту красавицу глаз не поднимает.
И тут она вдруг протянула свою красивую руку с тонкими пальцами и коснулась его руки, потрогала так, как будто успокаивала, а он чуть не убрал свою руку, словно испугавшись. Но одумался, чего ему бабы бояться. Отдёрнул бы руку, дураком выглядел бы.
— То существо, с которым вы встретились, было не одно, — продолжала Панова, а сама ему в глаза заглядывала и не убирала своей руки с руки Акима. — Их было три как минимум. И только два человека, что с ними встретились, выжили. Вы один из них, и вы единственный, кто его видел и кто его уничтожил. Все остальные только радиограммы передавали о плохом самочувствии и о том, что люди сходят с ума и начинают конфликтовать друг с другом.
Она, наконец, убрала свою руку, и Саблину стразу полегчало.
— Как вы себя чувствовали в тот день? — спрашивает медик, а сам смотрит, словно прицеливается.
Нет, не здоровье Саблина его интересует.
— Ну… Голова болела.
— Голова болела, и всё? — не верил медик.