Пластуны сидят в первых рядах, Саблин слышит, как профессор тихо поправляет есаула:
— Энтомологией.
— Энтомолог, — громко повторяет Баранов. — Он сейчас в двух словах нам расскажет, с чем нам придётся иметь дело. Хотя эту тварь мы все с детства хорошо знаем.
— Какую тварь-то? Саранчу, что ли? — интересуются пластуны.
— Да нет, похуже, — мрачно говорит есаул. — Начинайте профессор.
— Да, друзья мои, начну. Думаю, что все вы знаете пустынную сколопендру простую, или белую, как её ещё называют.
— Знаем, ещё серая есть, — отвечают казаки.
— Верно, верно, и серая есть, но белых намного больше. Так вот, все из вас неоднократно встречали в барханах кладки их яиц.
— Встречали, давим эту пакость, — говорит один из степных казаков.
— Правильно делаете, но все яйца, как говорится, передавить не представляется возможным, так как сколопендра откладывает до пятидесяти яиц ежегодно, а живёт она десять и более лет. К счастью не из всех яиц вылупляется сколопендра, им для этого нужна, как ни странно, вода. Да, друзья мои, вода. Если мало воды, то они будут лежать в песке годами, а может и десятилетиями.
— А, что сейчас-то им воды хватает, наверное? — кричит один из степняков с задних рядов.
— Именно, друзья мои, именно. Более чем.
По рядам казаков прокатился ропот.
— И сколько же их там теперь в степи вашей? — интересуется кто-то из пластунов.
Старичок подумал, посмотрел по сторонам, словно считал в уме, словно прикидывал и произнёс:
— Миллионы, друзья мои, думаю, что в эти дожди их вылупятся миллионы.
Пластуны стали переговариваться, а степняки как онемели. В задних рядах стояла тишина. Видно степняки-то получше знали, о чем говорит старичок профессор.
Слово взял Баранов:
— Китайцы на допросах только и повторяют, что сколопендры идут.
От них и бегут китайцы во все стороны, в том числе и к нам.
Кое-что Акиму понятно не было, он поднял руку как в школе, и сразу его замети профессор:
— Да, друг мой.
— Ну, может и миллионы их вылупились, но это ж, вроде как, детёнышей миллионы.
— Абсолютно логичное замечание, только вот на это удивительное существо оно не распространяется. Всё дело в том, что при достаточном количестве еды, белая сколопендра достигает репродуктивных размеров за неделю. Дней за девять максимум, — старичок смотрел на Акима. — Не поняли?
— Нет, — признался Саблин.
— Ест она, не переставая, и растёт на глазах, — пояснил профессор, — а саранчи кругом море, в общем, она за неделю вырастает до своих естественных размеров. При этом уже может размножаться. Поэтому саранча со всей степи и спасается. Да и вся живность степная бежит.