6
«Я в жизни столько не смеялся!»
– Полиция! Полиция!
Откуда и взялись? Хлынули, набежали.
Контр-погоны с лычками. Двойные оранжевые шнуры. Серые шинели, чёрные папахи. На каждой кокарда – городской герб да служебный номер. Среди городовых, устроивших бессмысленную суету, можно было заметить мужчину средних лет в цивильной одежде. Он отдавал распоряжения, хотя начальственного вмешательства вовсе и не требовалось. Распоряжения отличались краткостью, резкостью выражений и полной бесполезностью для дела.
Набежали и зеваки:
– Что?
– Как?!
– В июле девушку задушили. В точности на этом месте.
– Ага, ситцевым платком.
– Так и не нашли…
– Девушку?
– Убийцу! Искали, а он как в воду канул…
Вязать злодея не пришлось. Он стоял на коленях, схватившись руками за голову, и опасно раскачивался деревом, подрубленным под корень. Сорвал пальто – драное на боку, грязное до умопомрачения. Скомкал, швырнул в пространство, словно отгонял чертей, готовых утащить его в ад. Содрал и повязку с лица, открыв взорам любопытных щёку, изодранную в клочья, всю в багровых ссадинах. Казалось, вот-вот несчастный псих упадёт лицом вперёд, дёрнется в агонии, расплёскивая грязь, и замрёт, остынет, покинет земную юдоль.
– Это я не вас, – бормотал он, обращаясь то к гувернантке, то к насмерть перепуганной девочке. – Не вас я хотел!.. разве бы я осмелился? Разве поднял бы руку?! Нет, это я не вас…
– Это инженер! – разорялся какой-то эксперт. – Межевой инженер!
– Инженер?
– Помните, летом? Приставал к женщинам и детям. Был одет в униформу…
– Помню!
– Газеты писали: «…своего рода Джек-Потрошитель»…
– Убивал? Повесили?!
– Нет, в убийствах не замечен.
– Больной он был. Выслали его…
– …чтобы людей не пугал…
– Вернулся, мерзавец!
– …не вас хотел! Бес попутал…
– Бес его попутал!
– Слышали? Ещё и оправдывается, каналья!
Инженер, не инженер, Джек-Потрошитель или случайный психопат – злодея вздёрнули на ноги, удержали, когда он попытался снова упасть на колени. Мужчина в цивильном задавал ему вопросы, злодей не слышал, плакал, бил себя кулаком в грудь. Что-то объяснял про какую-то Оленьку, твердил, что он никогда, ни за что, ни при каких обстоятельствах. Голос больного дрожал, срывался, понять, что он говорит, не сумел бы и самый дотошный слушатель.
Мужчина морщился, отмахивался, наконец велел замолчать.
Подошёл к Алексееву:
– Господин Алексеев?
– Да. Мы знакомы?
– Односторонне. Я служил в Рязани, вы играли в полковом клубе. Пьеса «Счастливец», уж не помню, чья…