Костерин был единственным судимым среди кандидатов, он отбыл срок по статье 107 Уголовного кодекса РСФСР — доведение до самоубийства. Часть формулировки статьи, естественно, напрямую касалась Тимофея: "Доведение лица… до самоубийства путем систематического унижения его (потерпевшего) личного достоинства". Потерпевшим был рядовой, проходивший срочную службу в подразделении, которым командовал Тимофей Костерин.
Когда Рожнов взял в руки записи, сделанные Оганесяном, ему на какое-то время показалось, что Норик даже пишет с акцентом, — он отметил множество орфографических ошибок в его работе. Однако знаки препинания были расставлены правильно.
Еще раз перечитав Оганесяна, Рожнов понял, что армянин намеренно пишет с ошибками, невозможно докатиться до такой безграмотности: в одном месте Норик поставил мягкий знак после гласной, одним словом, перестарался и выдал себя.
Размышляя, Оганесян выводил в черновике кошачьи мордочки: то мультяшно улыбающиеся, то показывающие грозный оскал острых зубов. По рисункам Рожнов определил, что наблюдательности у Оганесяна не занимать. Впрочем, об этом армянин упомянул едва ли не в первой строке сочинения, написав: "У меня острый глаз и отличная память". Слово "отличная" он также написал с мягким знаком.
В отличие от остальных Оганесян чередовал свои положительные и отрицательные качества: "Я вспыльчивый, но быстро отхожу", другие же четко разграничили задание, вначале описав все положительное, затем — отрицательное.
Оганесян проходил службу в составе отряда специального назначения МВД. Уволился, написав рапорт на имя командира части, на самом деле не ужился с офицерами части по причине своей национальности.
Белоногов заново переписал свою работу, где не упомянул о своей половой ориентации, которая вызвала негодование у Андрея Яцкевича. У полковника сложилось впечатление, что Сергей просто подшутил над товарищем, подсунув ему черновик с необязательной в этой ситуации фразой. Однако с трудом верилось, что кто-то мог попросить, как сделал это Яцкевич, списать задание. В таком случае, на что рассчитывал Белоногов? На то, что кто-то безоглядно перепишет его изложение? Вряд ли.
Белоногов проходил службу вместе с Олегом Шустовым в центре спецподготовки ФСБ в качестве младшего инструктора. Свое увольнение из центра ничем не обосновал, по словам самого Олега, уволился из-за солидарности с командиром, то есть майором Шустовым. Однако на раздумье у Сергея ушло почти два месяца — ровно столько майор Шустов находился без работы, пока не принял предложение Рожнова. После состоялся короткий разговор с бывшим подчиненным, и Олег порекомендовал Сергея полковнику ФСБ, восстановленному к тому времени в органах службы безопасности. По идее, неофициальная формулировка "из-за солидарности" теряла смысл, однако в разговоре Шустова и Рожнова стала основополагающей для принятия Белоногова в кандидаты вновь создаваемого подразделения ФСБ.