Туман с наступлением рассвета стал рассеиваться, видимость улучшилась. Справа и слева от здания шла ожесточенная перестрелка. Это вели бой штурмовые группы Шашина и Куралесина. Немцы начали артиллерийский обстрел соседей. По зданию они стрелять не решались — там свой гарнизон. И это было выгодно группе Ежа, Через полчаса бойцам, прокладывающим себе путь гранатами, удалось загнать немцев в подвал и очистить все здание. Двух раненых пленных отослали в штаб Коломыченко. Оттуда прибыли боеприпасы и термос с горячим супом. Лейтенант Ёж подбадривал бойцов: «Давай, давай, хлопцы, еще один удар, и домик наш! Закрепимся, а тогда и новоселье устроим. Старшина не поскупился и по двести граммов нам отпустил за гвардейскую работу. Для победы первое дело — воевать умело».
Но проникнуть в подвал не удавалось. Немцы отчаянно сопротивлялись. Гранаты, которые забрасывали в пробоину, немцы выкидывали обратно. Еж позвал бойца, немного владеющего немецким языком, и предложил остаткам гарнизона сдаться. Стрельба временно прекратилась, но вскоре опять завязалась с прежней силой. Немцы бросали связки гранат, надеясь пробиться к западной части стены. Лейтенант Еж еще раз предложил им сдаться, но немцы отказались и, забросав проход гранатами, кинулись в контратаку. Она была сорвана дружным автоматным огнем с трех сторон. Немцы снова скрылись в подвале и стали оттуда швырять гранаты. Тогда Еж приказал саперам подложить под стену подвала тол и подорвать. Иного выхода не было. К тому же с западной части здания усилился пулеметный огонь, и была сделана попытка перейти в контратаку, отбить которую помог танк. Но и у него снаряды на исходе.
В шесть часов утра лейтенант Еж послал донесение Коломыченко: «Задание выполнено. Здание захвачено. Закрепляемся. Боеприпасы кончаются. Танковая контратака немцев отбита. Сожжены три немецких танка. Наш танк подбит противником. Остатки вражеского гарнизона в подвале отказались сдаться в плен и были нами подорваны».
Тем же утром немецкое радио сообщило, что русская армия предприняла большое наступление с танками, в результате чего им удалось потеснить немецкие части на некоторых участках.
Бурунов, Саранцев и Коломыченко сидели за картой, когда радист полка включил им это сообщение.
— У страха глаза велики, — сказал Саранцев. — Они два своих легких танка и наши тягачи за целый танковый батальон, приняли.
— Это они перед своим высшим командованием оправдываются, — усмехнулся Бурунов, — Если бы они знали наши скудные силенки, уверяю вас, тут же бросили бы против нас все резервы. Но мы им ночной артиллерийской и авиационной симфонией нагнали страха, вот они и паникуют.