Канашов познакомился с начальником штаба — худощавым, стройным генералом Геворкяном. Черные широкие брови генерала как два крыла, срослись на переносице, а из-под бровей глядели на Канашова, будто маслины, улыбающиеся глаза.
— Значит, в нашем полку прибыло, — сказал он с заметным акцентом. — Вот и хорошо, вот и хорошо. Обедал, товарищ генерал?
Канашов сказал, что торопился, не стал задерживаться в столовой, хотел поскорее попасть сюда.
— Очень хорошо, очень хорошо, — проговорил начальник штаба, — не могу один есть. Скучно, люблю компанию. Одному ничего не лезет, — улыбнулся он сахарно-белыми, ровными зубами. — Разрешите пригласить вас к себе на обед.
Канашов замялся. Он не против был пообедать, но хотелось поскорее представиться новому командующему, а потом уже все остальное — обед, устройство на новом месте.
Генерал Геворкян, видно, угадал его замешательство.
— Вы хотите быстрее увидеться с командующим?— Он шевельнул черными разлатыми бровями. — Раньше чем к ужину он не будет, а может, и до утра задержится. Он у нас человек обстоятельный. Куда поедет — до всего докопается, все на ноги поставит. Не любит парадных шумих. Это не то что прежний.
Канашов понял, что командующий с начальником штаба живут душа в душу, а вот с прежним у него что-то не ладилось.
— Ну тогда пойдемте обедать, — согласился Канашов. — Я, признаться, проголодался
И они направились к небольшому деревянному домику, стоящему в густом саду. Им попадались щели, траншеи и даже позиции. Видно, начальник штаба был настоящим хозяином и знал хорошо свою службу. Позаботился об обороне командного пункта.
Геворкян жил в двух просторных комнатах, чистых, со светлыми широкими окнами. На стене, у койки, большой, во всю стену, гобелен. На нем выткана гора Арарат и внизу озеро Севан. Заметив, что Канашов заинтересовался гобеленом, Геворкян сказал:
— Жена прислала. Пусть, пишет, над кроватью у тебя будет кусочек нашей солнечной Армении.
— Красивый, — сказал Канашов и тут же увидел на фаянсовой тарелке портрет молодой девушки-армянки. «Неужели жена? Она не старше моей Наташки».
— Девушкой любуешься, генерал, думаешь, какой у начальника штаба молодой жена? — спросил Геворкян. И улыбнулся: — Нет, это не жена. Дочь моя. В университете училась.
— Окончила?
— Ушла со второго курса на курсы медиков. Сейчас в госпитале работает.
«Как и моя Наташа. Где она сейчас, неугомонная?»
Геворкян был очень доволен, когда узнал, что у Канашова тоже есть дочь, и что она тоже имеет отношение к медицине.
— Значит, мы с вами подружимся. Такое совпадение: тезки мы и у нас обоих дочери, все это — к дружбе, говорят у нас в Армении.