Снова была дана команда на атаку. На наблюдательный пункт полка пришли полковник Андросов и комиссар дивизии Калмыков. Все теперь смотрели, как развертывается в цепи пехота. Их обогнали танки, и «атака» началась дружным и мощным «ура».
— Вот теперь ничего, — сказал генерал-лейтенант, обращаясь к комдиву.
Миронов поглядел на генерала. «Как же я запамятовал? Это же генерал-лейтенант Кипоренко. Командующий нашей армии, а потом начальник штаба фронта. Чего это он пошел на понижение — танковой армией стал командовать?»
Миронов и сам был доволен, любуясь организованной «атакой». Пехота броском выскочила на гребни высот за танками. Он бросил взгляд на командующего. Тот улыбался. Видно, ему понравилось это слаженное, хорошо отработанное действие пехоты и танков. Но тут же лицо его помрачнело.
Миронов быстро передал команду командирам батальона. И вскоре все увидели, как бойцы пехоты вместе с артиллеристами дружно выкатывали на гребни высот противотанковые пушки. Командующий отдал распоряжение адъютанту. Подъехала машина, и они с Андросовым уехали.
«Хотят увидеть, как будет вести бой полк в глубине обороны», — догадался Миронов. Он приказал Ванину начать смену наблюдательного пункта. Сам он остался ждать, когда развернут новый пункт управления.
Проверка под вечер закончилась. Командующий приказал собрать командный состав полка и сделал разбор.
— Ну, что вам сказать, товарищи... Почти хорошо. Но еще чувствуется нерешительность у некоторых командиров в управлении своими подразделениями. Я бы сказал, что одиночная подготовка бойца проведена неплохо. Нельзя сказать, что одни батальоны действовали хуже, другие лучше. В целом впечатление удовлетворительное.
Миронов подумал: «Значит, не зря нажимали на Крузова, подтянули батальон».
— А по сравнению с другими полками вашей дивизии, — обратился он к Андросову, — пожалуй, этот полк действует слаженнее. Вот, правда, командир полка. Кажется, Миронов? — спросил он у комдива. — Вначале он проявил, я бы сказал, нерешительность, но потом управлял боем нормально.
Миронов услышал, как капитан Крузов зашептал рядом сидящему комбату Игнатьеву: «Это ему не стихи писать, а полком командовать. Тоже мне, Лермонтов».
Миронов покраснел, не сдержался, обернулся и вспылил.
— Вы в батальоне порядка навести не можете, а еще о стихах.
Зайченко услышал пререкание и сжал локоть Миронова.
После разбора они возвращались домой вдвоем. Зайченко сказал ему:
— Ну, капитан, признаться, я тоже волновался и за полк, и за тебя. По-моему, экзамен выдержан.
Эта сдержанная похвала обрадовала Миронова.