– Хорошая мысль.
– Ненавижу морские путешествия! – признался Виндринссей, пиная ногой ближайший корабль. – И всех этих идиотов, которые расхаживают вокруг и вопят: тяни то, опускай се, застопори это. А еще я страдаю от морской болезни.
– Понимаю. Примерно так же я отношусь к высоте, – сочувственно отозвался Ринсвинд.
Виндринссей снова пнул корабль, по-видимому пытаясь разрешить какую-то серьезную эмоциональную проблему.
– Дело вот в чем… – с несчастным видом продолжил он. – Ты случайно не знаешь, удастся ли мне добраться домой, а?
– Что?
– Тут всего несколько сотен миль, совсем рядом, правда? – настаивал Виндринссей, излучая беспокойство, словно оживший маяк.
– Гм…
Ринсвинд посмотрел Виндринссею в лицо. «Десять лет… – подумал он. – И всякие жуткие приключения с крылатыми какихтам и морскими чудовищами. С другой стороны, много ли будет толку, если он все узнает?»
– Можешь не сомневаться, домой ты вернешься, – наконец кивнул он. – По сути, ты этим и прославился. О том, как ты добирался домой, потом сложили настоящие легенды.
– Пуф! – Виндринссей прислонился к корпусу корабля, снял с себя шлем и вытер лоб. – Честно признаюсь, ты снял с моей души тяжкий груз. Я боялся, что боги затаили на меня обиду.
Ринсвинд промолчал.
– Их злит, когда люди берут и выдумывают всякие штуковины типа деревянных коней и тоннелей, – пояснил Виндринссей. – Понимаешь, боги – ярые приверженцы традиций. Они предпочитают, чтобы люди просто рубили друг друга в капусту. А я лишь хотел показать людям, что желаемого результата можно добиться куда более простым способом. Я думал, может, они чуть умнее станут…
Где-то дальше вдоль побережья раздавались крепкие мужские голоса, громко распевающие:
– …По реке плывет центурион из крепости Гелиоделифилодельфибоскроментуево…
– Но это не помогло, – сказал Ринсвинд.
– Однако я хотя бы попытался, да?
– Да.
Виндринссей похлопал его по спине.
– Выше нос. Хуже уже не будет, правда?
Они зашли в воду, где среди темных волн стоял на якоре корабль Виндринссея. Полководец, провожаемый взглядом Ринсвинда, подплыл к деревянной лесенке и поднялся на борт. Через какое-то время корабль поднял весла – или опустил весла, или как там это называется, когда их просовывают в дырки в бортах, – и медленно вышел в гавань.
Над водой разнеслись голоса:
– Направь вот этот конец корабля, да, да, вот этот, который острый, вон в ту сторону, сержант.
– Слушаюсь, сэр!
– И не ори. Я тебе что, приказывал орать? И почему вы так любите драть глотки? Ладно, ты тут распоряжайся, а я пойду прилягу.
Ринсвинд побрел по берегу обратно.