улице – выделен в отдельный пункт обвинения, так как в нем фигурирует родной брат Краснощекова. Сюда же отнесены факты перевода заработной платы, получаемой Александром Михайловичем от «Русско-Американской Индустриальной Корпорации» – двести долларов САСШ в месяц – в Америку. Деньги пересылаются жене Краснощекова Гертруде и сыну Евгению. Справка: Гертруда Тобинсон (фамилия Краснощекова в САСШ) является гражданкой САСШ и в отличие от своего мужа (они развелись в январе 1923 года) от американского гражданства никогда не отказывалась…
Что ж, ребята справились с заданием даже лучше, чем Кравцов мог надеяться. И излагал Веня грамотно, четко и ясно, отмечая существенные моменты, комментируя непонятные для «стороннего» человека факты, термины, события. Краткая биографическая справка не содержала, впрочем, ничего нового. Сам Кравцов знал много больше: ему позволили посмотреть личное дело Краснощекова в ЦК, да еще и Эйхе интересные вещи о председателе ДВР рассказал. После рассказов Генриха Макс зауважал обвиняемого еще сильнее. Это был их кадр! Человек, который понимал в экономике и финансах, как мало кто еще в СССР. И мужик нормальный, в Гражданскую за чужими спинами не прятался и труса не праздновал. Работал, рисковал, сражался и снова работал. А дело… дело было не просто сшито «по желанию заказчика», оно было шито белыми нитками. Сделано грубо, сметано небрежно. Содержало множество фактических ошибок и явных противоречий, не говоря уже о таких пустяках, как надуманные огульные обвинения во всем подряд. Расчет, по-видимому, строился на том, что «относительно Краснощекова все равно есть решение».
– …любовница… Лилия Юрьевна Брик… кутежи…
– Я участвовал в «кутеже» от 19 февраля, – устало сказал Макс.
– Я знаю, – сухо кивнул Агас. – Сведения о кутежах и дорогих подарках не подтверждаются. Все в рамках финансовых возможностей товарища Краснощекова. Оклад директора банка, премиальные от сделок… Оклад члена коллегии ВСНХ Краснощеков передает в фонд «Восстановления промышленности».
– Кто ведет дело?
– Следователь Чарыжный из Верховного трибунала ВЦИК[76].
– Постой! – Кравцов этим сообщением был не просто удивлен, ошеломлен. – А ВЦИК здесь при чем и почему не ЭКО?[77] Это ведь их профиль?
– Не знаю, – растерялся Агас. – Мы их с самого начала обнаружили и взяли под наблюдение. А ОГПУ вроде бы никакого внимания к Краснощекову не проявляет, прокуратура тоже.
– Значит, Крыленко… интересно, – почесал висок Кравцов. – Очень интересно…
«А Крыленко-то здесь каким боком?»
* * *
– Тут, Макс Давыдович, вырисовывается, между прочим, крайне любопытная картина, – Константин Павлович Саука не тушевался, но и не выпендривался. Цену себе знал, имел самоуважение, однако понимал и то, как устроены иерархические по своей сути военные организации. – Я бы сказал, групповой портрет. Вам в ваших заграничных странствиях не приходилось ли, случаем, видеть картины «Выступление стрелковой роты капитана Франса Баннинга Кока и лейтенанта Виллема ван Рёйтенбюрга»?