– Именно это они и сделали, – спокойным голосом констатировал Бубнов. – В результате пришлось принимать поправки к декрету.
– Так и я о том же! – Макс любил разговаривать с Бубновым; Андрей всегда быстро схватывал и четко формулировал главные тезисы. – А по сути, что у них получилось, почему пришлось декрет, столь полюбившийся … – он хотел сказать, Сталину, но решил не обострять, – некоторым товарищам, по живому резать? А все дело в выгоде! Товары пошли через границу…
– И мы перестали получать за них деньги в госбюджет.
– Не так. Мы перестали их терять на контрабанде и липовых поставках, а стали взимать налогами, акцизами, процентами на кредитование, таможенными сборами. Ты этого не знаешь, может быть, но сборы возросли на порядок в первый же год. Доходы городского бюджета подскочили аж в три раза, отчисления в бюджет СССР в два с половиной. Чуешь, о чем идет речь? На эти деньги, между прочим, «Парижскую Коммуну» и «Марат»[80] ремонтировали и тракторно-танковый цех на Ижорском заводе построили. Вот тебе и прямая польза РККА и индустриализации от простого советского нэпмана. Подожди! – остановил Макс готового возразить Бубнова. – Погоди, Андрей. Я тебе еще кое-что расскажу. Из Риги пошло в Питер женское белье среди прочего. В том числе и польское, хорошего качества и красивое. И вот в Ленинграде один портной… Капилевич его фамилия или Копельман… Не суть важно, он увидел, как «брали» это недешевое белье, и наладил свое производство. Мало того, что две сотни работниц с биржи труда на работу принял, так и товар предложил не хуже польского, но дешевле. Рашель с Полиной Молотовой в его магазин на Литейном проспекте ходили… Ну, я тебе как мужик мужику скажу: красивое белье!
– Все так, – кивнул, улыбнувшись, Бубнов. – Но он выступил конкурентом нашей собственной швейной промышленности!
– Все так, – не стал спорить Кравцов, повторив к тому же «формулу» Бубнова. – Но, во-первых, он платит налоги, которые много выше, чем те, что платят госпредприятия. Во-вторых, он реально работает против утечки капитала за границу, предотвращая к тому же контрабанду и облегчая жизнь ОГПУ и Военконтролю. И наконец, в-третьих, нашим швейникам учиться еще и учиться. Вот пусть и учатся, соревнуясь, а продукцию их все равно покупают. У Копельмана белье сравнительно дорогое, да и до Литейного проспекта не каждый доберется…
– Резонно. А криминал как? Разложение, усиление буржуазного элемента?
– Так, Андрей! А мы на что? На то и щука в море, чтобы карась не дремал! Военконтроль, ОГПУ, Политуправление РККА, милиция, прокуратура, революционные трибуналы… Работать надо, а не липовые дела строчить.