– Здравствуйте, товарищи!
«Здравия желаем, товарищ маршал… А что, по должности вполне себе маршал или генерал армии… Но золотое шитье, кажется не про него. Кто это пел „Ой, не шейте вы, евреи, ливреи?”»
Но, как и многое другое из своей прежней жизни, этого Кравцов вспомнить не мог. Кто-то когда-то – в смысле не сейчас, а потом – что-то такое пел. Смысл слов понятен, подтекст – тоже, но нынешнего Кравцова эти смыслы не устраивали. Не для того он делал революцию, чтобы считаться с Фишманом или Склянским своей русскостью. Макс даже рад был втайне, что его отчество, восходившее на самом деле к страстной и необъяснимой любви приходского священника к ветхозаветным древностям, как будто намекало на еврейское происхождение, что правде, разумеется, никак не соответствовало.
– ВЦИК, ЦК РКП(б) и Реввоенсовет Республики приняли решение об объединении Всероглавштаба и Полевого штаба Красной армии и об образовании Штаба Рабоче-Крестьянской Красной армии во главе с товарищем Лебедевым Павлом Павловичем. В связи с реорганизацией штабного дела, товарищи, бывшее Регистрационное управление Полевого штаба переводится в подчинение вновь созданного Штаба РККА и будет впредь именоваться «Четвертым управлением Штаба». Функции ваши не изменяются, но Разведывательное управление выводится из двойного подчинения Реввоенсовета и Чрезвычайной Комиссии, и его начальник, соответственно, перестает быть членом Коллегии ВЧК. Начальником Четвертого управления назначен Арвид Янович Зейбот, его первым заместителем – товарищ Берзин…
Склянский говорил еще полчаса, но это уже воспринималось как «вышивка гладью», и прямого отношения к делу его речь не имела. Однако, когда собрание сотрудников «Четвертого управления» объявили закрытым, Склянский прямо со сцены окликнул Кравцова и попросил того остаться.
– Здравствуйте, Эфраим! Душевно рад вас видеть! – Кравцов действительно рад был встрече. Со Склянским их связывала давняя взаимная симпатия.
– Как вам назначение? – спросил, поздоровавшись, зампред Реввоенсовета.
– Зейбот кажется мне прекрасной кандидатурой. А куда, если не секрет, уходит Ленцман?
– Ленцман? – нахмурился Склянский. – Не знаю, право. Кажется, начальником Петроградского порта. Сейчас всех, кого можно, в Петроград посылают. Надо усилить актив… Но я вас, Макс, спросил о другом. Я о вашем назначении хотел поговорить.
– О моем? – удивился Кравцов. – Но я здесь всего лишь «для особых поручений», а так я вообще слушатель академии.
– Вам что, ничего не сообщили? – Склянский снял двумя пальцами пенсне и погладил средним пальцем переносицу. – А может быть, и не успели еще. Ну так позже сообщат! Боюсь, товарищ Максим, с академией придется расстаться. Есть решение о назначении вас заместителем к Муралову и о введении вас в состав Реввоенсовета.