— Я Стерегущий воздух — один. Как быть с рацией? Прием.
— Я Стерегущий. Рацию оставьте на месте в экспедиции. В комендатуру явиться начальнику с документами. До регистрации выходить в эфир не разрешаю. Как поняли? Прием.
— Я Стерегущий воздух — один. Вас понял. Прием
— Я Стерегущий. Связь кончаю.
Репродуктор замолк. Офицер повернул выключатель и встал.
— Надеюсь, вам, товарищи, все ясно? — спросил он.
— Ясно, — буркнул Алексей.
— Вас, товарищ Попов, просит к себе комендант погранучастка. Нужно приехать в комендатуру не позднее чем в трехдневный срок. Она находится в Н.
— Приеду обязательно, — ответил Костя.
— Ну, желаю удачи. Больше не нарушайте наших правил, — откозырял офицер.
— Счастливого пути!
Пограничники сели в вертолет, он взмыл в воздух и скрылся за ближайшим холмом.
— Спасибо, Алеша, — укоризненно сказал Илларионыч. — Помогла нам твоя игрушка. Вместо того чтобы заниматься своим делом, Костя должен ехать в комендатуру. На этом он потеряет два, а то и три дня.
Чувствуя свою вину, Алексей молчал.
— Убирай свою игрушку, — сказал Костя. — Спрячь ее подальше и до моего возвращения даже приемник не включай. Если еще раз нарушишь какие-нибудь правила, в тот же день уедешь один в Ташкент. Илларионыч, вы проследите за тем, чтобы снова он не вздумал играть в Кренкеля.
— Добре, — ответил Илларионыч. — Прослежу.
Алексей молча собрал рацию, снял антенну и все убрал в багажник.
«СЕЛЬ ИДЕТ!»
Утром Костя уложил в свою машину пустые канистры из-под бензина, собрал документы у всех участников экспедиции. На Алексея он не глядел, и тот, понимая его состояние, не пытался заговорить с ним.
Костя был удручен таким неудачным началом экспедиции — плохой погодой, вынужденной поездкой в комендатуру, которая отнимет не менее двух дней.
Уже садясь в машину, он сказал;
— Илларионыч, как дождь перестанет, спускайтесь вниз, в ущелье, — там теплее, и, пожалуй, можно кое-что отловить. А я на обратном пути проеду туда нижней дорогой. Ну, ни хвоста вам ни чешуи…
Он махнул рукой, развернулся и резко тронул с места.
К полудню стало подсыхать. Солнце, правда, не появлялось, но лучи его пробивали неплотную пелену облаков, заметно потеплело.
— Что ж. двинем в ущелье, — предложил Илларионыч. — Ты как думаешь, Курбан-Нияз?
— Правильно Костя сказал, — подтвердил проводник. — Там теплее. Может, эфы уже вышли — они ведь раньше других выходят.
Так и порешили. Собрали имущество и к вечеру поехали вниз, поближе к кишлаку. Там, примерно в двух километрах от селения, разбили лагерь.
Утром возобновили поиски. Но, кроме двух безобидных желтопузиков, что поймал Илларионыч, да ужа, принесенного Курбан-Ниязом, за весь день ничего не нашли.