Прибыв в Сайгон, мы узнали, что почти вся армия Республики Вьетнам перешла на сторону коммунистов — это как раз над ней наши ребята и одержали первые победы. А коммунисты все убежали в лес и мы должны их переловить и перебить. Жители Сайгона (и других городов, где жизнь была на что-то цивилизованное похожа) встречали нас с показной радостью — потому что мы за их товары и услуги, долларами платили (местные бумажки цены не имели почти никакой). А наиболее верным нашим союзником были головорезы из Бин Ксуен — аналог здешней мафии, и в то же время (понимать отказываюсь!) служившие в качестве полиции, по крайней мере в Сайгоне. Благодаря им, у нас не было проблем, как весело провести время — тем более, что в сайгонских публичных домах даже европеек можно было найти (француженок, как нам сказали), только стоили они дороже. И этих же "союзничков" мы должны благодарить за то, что скоро у нас в казармах стало пахнуть опиумом — который отшибал мозг гораздо крепче самого крепкого виски.
Приходилось мне пару раз видеть их самого главного в Бин Ксуен (издали, не настолько у меня большие погоны, чтоб быть ему представленным накоротке). Звать его Ле Ван Виен, он китаец, но в то же время вьетнамский генерал и министр у Зьема. Про него говорят, что он богат как Дюпон, поскольку добрая половина всех бизнесов в Сайгоне и наверное, не только тут, принадлежат ему — включая казино, публичные дома и опиумокурильни. И что он мастер всяких боевых искусств, лично отрубил голову бывшему императору Бао Даю, но умеет убивать и голыми руками, не хуже русского спецназовца — интересно, кто это на себе проверял? Однако же головорезы из Бин Ксуен боятся вызвать его гнев — понятно, ну разве глава мафии может быть добрым? Но это наш "сукин сын", и наше командование закрывает глаза на его деяния — даже те, которые не очень нравятся президенту Зьему, который, изображая из себя истинного католика, пытался запретить в Сайгоне игорный бизнес и проституцию. Так как, я уже сказал, полицией была Бин Ксуен, то легко понять, что разгрому подверглись исключительно те, кто Виену не платил. К великому удовлетворению наших парней — ведь работа солдата и так достаточно тяжела, а если ее еще и заслуженных удовольствий лишить?
Впрочем, в первые дни мы были уверены, что война скоро завершится, и мы поедем домой. Ведь наши войска заняли все пункты, имеющие хоть какую-то ценность — города, порты, железную дорогу — у коммуняк остались лишь дикие джунгли, где в деревнях живут как в каменном веке. Правда, в сорок пятом на Окинаве японцы, так же загнанные в горы и леса на северо-востоке острова, не капитулировали еще три месяца — но это было, как пишут в ультиматумах, "бессмысленное сопротивление". Мы не знали тогда, насколько ошибались.