– Почему мы говорим об этом после того, что едва не случилось там в коридоре?
Ощутив очередной прилив желания, Кэмерон втянул носом воздух и схватил Жозетту за запястье, чтобы защититься от ее прикосновения. Однако, вместо того чтобы оттолкнуть ее руку, он позволил ее нежным пальцам вновь скользнуть по его губам.
И вот тогда Жозетта без малейшего труда вошла в его разбитое сердце, заняла место в потаенном его уголке, куда он никогда не заглядывал. Самообладание Кэмерона боролось с желанием уложить Жозетту на пол прямо здесь на верхней ступени лестницы. Из его горла вырвался тихий стон.
Все еще сжимая запястье Жозетты, Кэмерон приложил ее руку к своей груди и открыл глаза.
– Чувствуешь это, Жозетта? Я больше не выдержу, поэтому должен уйти.
Однако вместо ответа она обвила шею Кэмерона руками и прижалась к нему.
– Обними меня, Кэмерон. Пожалуйста, просто обними меня.
Кэмерон содрогнулся всем телом, чувствуя, как рушится окружавшая его защитная стена, и притянул Жозетту к себе. Господи, какая же она чудесная. И как замечательно пахнет. Уткнувшись лицом в ее волосы, Кэмерон заговорил:
– Я… я должен уйти. Потому что больше не доверяю себе.
– Не понимаю, как это связано с тем, что я до тебя только что дотронулась.
– О, глупая женщина. Не думай, что я буду сидеть вот так с тобой всю ночь, в то время как каждая частичка моего тела жаждет тебя соблазнить. Я не смогу быть в ладу с собой, если пойду на поводу у своих низменных инстинктов и причиню тебе боль.
Жозетта отстранилась ровно настолько, чтобы заглянуть Кэмерону в глаза. Ее собственные блестели.
– Я взрослая женщина, Кэмерон, и знаю, чего хочу. Я затеяла все это потому, что поняла: там в коридоре я использовала неверное слово, чем отпугнула тебя.
Кэмерон погладил ее щеку костяшками пальцев. Какая же она нежная и шелковистая.
– Ты попросила меня остановиться, и я повиновался. Чего еще ты от меня хотела?
Жозетта снова подалась вперед и легонько коснулась губ Кэмерона своими.
– Я должна была сказать: не спеши.
Кэмерон проглотил эти слова. Однако, вместо того чтобы обжечь, они прокатились по его телу подобно летнему дождю – прохладному и очищающему. Кэмерон чувствовал себя таким одиноким, таким чертовски одиноким.
Он немного отстранился, чтобы видеть лицо Жозетты.
– Думать, что ты должна была сказать что-то другое, совсем не то, что знать это.
– Значит, я опять сказала не то, да? – Губы Жозетты изогнулись в некоем подобии улыбки. – В таком случае позволь мне подобрать другие слова. Ты соблазнил меня своим существованием задолго до того, как коснулся моего тела.