– У большинства людей есть свой тайный внутренний мир, разве нет? Бастьен не очень стремится показывать эту сторону своей жизни. Поэтому почти никто не знает о его способностях.
Кэмерон погладил внутреннюю сторону бедра Жозетты. Эти простые прикосновения к ее шелковистой коже умиротворяли и успокаивали.
– Тогда расскажи мне о своем тайном внутреннем мире.
На губах Жозетты заиграла еле заметная улыбка.
– Мне казалось, мы говорим о моем брате. Знаю, ты не очень его жалуешь, но и у него есть свои принципы.
– Только они очень ничтожны и глубоко запрятаны, – проворчал Кэмерон.
Оставив без внимания едкое замечание, Жозетта открыла сумочку и достала оттуда маленький пакетик.
– Как думаешь, из чего это сделано?
– Жозетта, убери эту гадость.
– Бастьен сказал, что предпочитает изделия из овечьих кишок.
– Надеюсь, наш приятель сначала вынимает их из овцы. – Кэмерон рассмеялся собственной шутке.
– Не смешно.
– А на мой взгляд, очень. Меньшее, что ты можешь сделать, – это успокоить меня своей улыбкой. А лучше отложи сумку и иди ко мне.
Глаза Жозетты округлились.
– Ты хочешь снова заняться любовью?
Кэмерон улыбнулся.
– С удовольствием, если бы мог. Но одна часть моего тела пока отказывается сотрудничать. – Не желая двигаться, Кэмерон протянул руку и поманил Жозетту к себе. – Иди ко мне, mon chaton[22].
Жозетта поставила сумочку на столик и подползла к Кэмерону.
– Несколько минут назад ты назвал меня дикой кошкой, а теперь я котенок?
– М-м-м. – Кэмерон притянул Жозетту к себе, и тело немедленно поблагодарило его за это.
Теперь он испытывал совсем иной вид наслаждения. В отличие от ярких вспышек удовольствия, что он пережил за последние несколько часов, ощущение тела лежащей на нем Жозетты было сродни медленно струящейся успокаивающей реке. Никакого вожделения. Ни сжигающего изнутри желания. Лишь умиротворение.
Кэмерон поцеловал Жозетту в макушку, а потом, действуя инстинктивно, положил руку на ее спину и легонько провел пальцами, слегка касаясь.
– М-м-м, как хорошо, Кэмерон. Пожалуйста, не останавливайся. – Жозетта покрыла поцелуями его грудь, а потом прижалась к ней щекой. – Я слышу, как бьется твое сердце. Так ровно, уверенно. И сильно. Как если бы ты мог жить вечно.
Рука Кэмерона скользнула по волосам Жозетты, пробежалась по ее спине и остановилась на округлых ягодицах.
– У тебя самые гладкие, крепкие и красивые ягодицы на свете.
Тихо засмеявшись, Жозетта провела ногтями по его коже, и его мышцы напряглись.
– Впервые увидев тебя на пороге своего дома, я ни за что не догадалась бы, что ты любишь такие ласки.