– Стало быть, ты позволила ему обращаться с собой, как с Соланж? Хочешь закончить свои дни на кладбище рядом с ней?
Раздражение смешалось с годами боли, и Жозетту закружил водоворот эмоций. Она прижала пальцы к вискам.
– Перестань на меня ругаться. Соланж забеременела с помощью обмана. Она поступила безжалостно и бессовестно. Знай, что своим поступком она разбила мне сердце.
Лицо Рене приняло озадаченное выражение.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я доверяла Соланж больше, чем кому бы то ни было. Тогда, много лет назад, мне очень нравился Кэмерон. Когда мне было тринадцать лет, а ему семнадцать, я рассказала о нем Соланж. Рассказала, что просто схожу по нему с ума. В то время она присматривалась к его кузену. Таким образом она хотела изменить свою жизнь к лучшему. Но Тревор был слишком занят фаворитками мадам Олимпии, чтобы обратить внимание на нашу сестру. И вот тогда Соланж решила заключить сделку с мадам относительно Кэмерона.
Жозетта принялась мерить шагами кухню, вытирая вспотевшие ладони о подол платья.
– Как, ты думаешь, я себя чувствовала, когда родилась Алексия? Соланж разбила мне сердце, Рене. И даже ни на мгновение не раскаялась в этом.
– Значит, ты влюблена в него уже давно?
– Ты путаешь любовь с желанием. Сомневаюсь, что ты понимаешь разницу.
– Сомневаешься?
Жозетта подошла к брату.
– О, как же мне хочется тебя встряхнуть. И я сделала бы это, не будь ты ранен. Любовь строится постепенно, Рене. Она подпитывается теплом на протяжении многих лет. Кэмерон, если конечно выживет, скоро уедет. Нами движет обоюдное желание. Только и всего. Уверена, ты со своими многочисленными победами знаешь, что может сделать с человеком страсть.
Рене долго смотрел на сестру.
– Ты не веришь в то, что Кэмерон может тебя полюбить, поэтому не позволяешь себе расценивать собственные чувства, как нечто большее, чем простое желание. Так бы я тебе сказал, если бы ты меня спросила.
– Я тебя не спрашивала. – На глаза Жозетты навернулись слезы. – Мы говорим о мужчине, который может быть мертв. Если он выживет, то уедет отсюда. Он не раз называл себя заблудшей душой и повторял, что хочет найти себя. Ради всего святого, не мог бы ты оставить все, как есть?
Рене ничего не ответил. Просто смотрел на сестру.
Она подняла иголку, но ее пальцы по-прежнему дрожали. Жозетта вновь бросила иголку на живот Рене.
– Где, черт возьми, Вивьен? Бедная Алексия. Ей столько пришлось пережить. Если мы приедем туда и опоздаем… если она потеряет отца…
Рене сдвинул брови.
– Мы? Я один повезу Алексию к отцу.
Сознание Жозетты заледенело, а потом раскололось на сотни осколков.