– Что случилось, Жозетта?
– За тобой послала Элиза, не так ли? Ей-богу, я ее уволю.
– Нет, не уволишь. – Рене подошел ближе, приподнял лицо Жозетты и повернул его так, чтобы рассмотреть рану. Его брови сошлись на переносице. – Сейчас ты расскажешь мне, что случилось.
Сердце Жозетты замерло в груди. «И толкнуть тебя на убийство собственного отца? Ну уж нет».
Она дернула головой.
– Ради всего святого, Рене, неужели ты будешь следить за каждым моим шагом? Я хотела поскорее оказаться в прохладе магазина и совершенно не смотрела под ноги. Поэтому споткнулась и упала.
Прежде чем Рене успел разглядеть в ее глазах ложь, Жозетта отвернулась и подошла к картине, что висела у нее над столом. Она наклонилась, подняла с пола шляпу, отряхнула ее и попыталась рассмотреть узоры, хотя это было невозможно из-за вновь навернувшихся на глаза слез.
– Простая неловкость с моей стороны, только и всего. А теперь прошу меня извинить. Мне нужно сделать многое, иначе я растеряю клиентов.
Рене не произнес ни слова, и Жозетта стиснула зубы. Ей требовалось время, чтобы подготовиться к разговору с братьями и не спровоцировать необдуманных действий с их стороны. Для этого ей необходимо обсудить все с Кэмероном. Но не раньше, чем он окончательно поправится.
– Ты лжешь и не краснеешь, ma soeur. Кого ты защищаешь?
«Тебя и твоего вспыльчивого брата!»
– Говори, Жозетта. Я не потерплю, чтобы обижали кого-то из членов моей семьи.
Моей семьи.
Снова это слово. Жозетта едва сдержала рыдания, а потом судорожно вздохнула в попытке обрести дар речи.
– Слава богу, что ты есть в моей жизни, дорогой брат. Не могу подобрать слов, чтобы выразить, что ты для меня значишь. Но, пожалуйста, дай мне несколько дней, и я расскажу тебе все.
Жозетта повернулась к брату. При виде написанного на его лице беспокойства она едва не сдалась. Но нет, не сейчас. Нужно построить разговор правильно, чтобы уберечь его и Бастьена.
– Я прошу тебя довериться мне в том, что очень и очень важно. В том, что, возможно, изменит наши жизни. Неделю, Рене. Дай мне одну неделю.
Рене с минуту изучающе смотрел на сестру. А потом, несмотря на суровый взгляд, свидетельствующий о том, что он не совсем доволен подобным поворотом событий, коротко кивнул.
– Oui chère. Одна неделя. А теперь идем, я провожу тебя домой.
Даже три бокала вина не смогли ослабить сдавливающую грудь Кэмерона боль. Может, это удастся четвертому? Он наполнил свой бокал снова, откинулся на спинку стула и теперь взирал на присутствующих в столовой. Прошло пять дней с тех пор, как он проснулся после двухнедельного кошмара. Пять дней с тех пор, как Жозетта сладко и раскованно занималась с ним любовью. Пять дней с тех пор, как она отправилась на работу, пообещав прийти к нему ночью, и вернулась домой замкнутая с поцарапанным лицом. Она отказывалась поведать, что произошло, до тех пор, пока он не поправится окончательно. А потом Жозетта заявила, что работа требует ее постоянного присутствия в магазине. С тех пор Кэмерон видел ее нечасто, а если и сталкивался с ней, она вела себя мило, но как-то отстраненно. Рядом с ней всегда находились Рене и Бастьен, напоминавшие запертых в клетке тигров.