– Теперь я не понял, – признался Брок. – Ах да, ты же всесоюзного старосту не знаешь!.. Калинин – он у вас так Калинином и был всегда, видимо.
– Это вы о городе? – догадался наконец Мирон. – Нет-нет, я настоящий клин имею в виду.
– А-а-а-а-а! – хлопнул по коленям ладонями сыщик. – Теперь все встало на свои места. Ты говоришь о том клине, что вбивают в щель, чтобы ее расширить?
– Ну конечно же! – обрадовался Мирон. – Теперь-то вы догадались, что это за песня?
– О любви? – переспросил Брок.
– Ну да.
– Клин?
– Клин.
– Похабная, что ли, песенка?
– Это еще почему? – У Мирона глаза буквально полезли на лоб.
– Ну, клин какой-то куда-то… того… так сказать… – покраснел вдруг сыщик.
– Папа! – прикрикнула на отца Сашенька. – Прекрати сейчас же нести похабщину! Как тебе не стыдно? Тут же девушка все-таки находится.
– Да ты что? Ты что?! – испуганно подскочил Брок. – Это не я, это вот он же!
– Ничего не он, – фыркнула Саша. И ласково посмотрела на юношу: – Мирон, повтори, пожалуйста, слова. Я, кажется, начала догадываться.
– Подо мной раздвинулась струбциной черная тьма, – пробурчал Мирон, почти не раскрывая рта.
– Ну я же говорил!.. – всплеснул руками сыщик, но Сашенька ощутимо двинула отца в бок локтем:
– Прекрати! И слушай… – Девушка глубоко вдохнула и очень задушевно вывела: – На тебе-е-е соше-о-олся клином бе-е-елый све-е-ет!..
– Ах вот оно что!.. – заморгал сыщик. – Действительно, как-то я того… Вы уж, это… Так сказать… Вы простите меня уж… Как-то я что-то… Заболел, может? Или поел что-нибудь несвежее? Или немытое?.. Помнишь, доченька, был у нас случай, когда толстяк один с немытыми фруктами планету якобы проглотил?
– Помню, – сказала Сашенька, – Изя Самуилович Русский его звали… – И прищурилась: – Ты, папочка, зубы-то не заговаривай!
Но тут неожиданно вмешался Мирон:
– Погоди, Саша, я, кажется, понял!
– Что? – дуэтом воскликнули отец с дочерью.
– Помните, когда я в вашем мире очутился, тоже никак не мог очевидного увидеть, словно у меня мозги переклинило? И нервничал тоже, истерики закатывал… А теперь – вы вот. То ссоритесь, то в обморок падаете, то говорите не пойми что…
– Но-но-но! – мотнул головой сыщик. Грозно так, будто собираясь бодаться.
– Вот!.. – чуть отодвинулся Мирон. – Агрессивность у вас тоже повышенная стала.
– И что это, по-твоему, значит? – недобро сузила глаза Сашенька. – Что хватит, мол? Гусь свинье не товарищ?
– А кто из нас свинья? – нахмурился Брок.
– Что ты имеешь в виду? – оставив без внимания вопрос сыщика, посмотрел парень на девушку.
– Ну, вроде как надоели мы тебе, такие нервные. Пора, мол, и честь знать, домой собираться.