— Да не знаю я. Все ты вроде правильно говоришь. Но убьют меня рано или поздно. Буржуй, мужик на которого мы работали, тоже хозяина имеет. И он наверняка ментам все обо мне расскажет. Хата на мне, и два разбоя имеются. Армянина одного на рынке отоварили и бабки забрали. Второй раз я, Граф и Володька по наводке Буржуя мужика какого-то подрезали. Не хотели, но он здоровый, положил бы нас. Я ему и сунул перо меж ребер. Так что мне срок дадут. Мужик-то, кажется, умер. Теперь понимаешь?..
— Попал ты, парень, крепенько. И что же делать? И так хреново, и так беда.
— Поэтому я и приехал сюда. Перепугался, когда увидел, как ту бабу шлепнули, а потом о напарнике узнал. Я с ним знаком почти не был. Свел нас мужик один для дела. Значит, они сразу решили: мы отдаем дипломат, а они нас мочат. И бабу ту убили, хотя знали, что бумаг у нее нет. А сейчас, получается, что и тебя я подставил.
— Да за меня ты не переживай, я их не боюсь. Что мне могут сделать? Убить, так я свое пожил. Конечно, еще протянуть не откажусь, но за жизнь особо не цепляюсь. Слушай, Жорка, я сгоняю в Ростов и переговорю с Ростиным. Может, что выясню. Намекну ему, что, мол…
— Не вздумай. Может, Ростин и навел на Голина убийц. И почему именно ко мне обратились? Может, как раз Ростин и подсказал. Я же занимался этим в Ростове, он знает. Я и в Москву укатил, потому что под подозрение попал, но доказательств у них не было.
— А что, может быть, и Ростин скурвился. Он ведь знал, когда Голин в Москву поедет. И что же теперь делать?
— А я знаю? Если думаешь, что тебя подставил, уеду. Зря я…
— Не зря. Куда б ты еще поехал. А Семка знает что-то, поэтому и подошел к тебе на пляже. Эта хата никому не известна. Давненько мне ее дед оставил. Я здесь редко бываю, так что тут ты сможешь отсидеться, пока что-то не прояснится. Но я бы попробовал с Ростиным переговорить. Не верится мне, что он в оборотни перешел. Может, все-таки скатаюсь я в Ростов, попробую с ним увидеться и пойму, чем он дышит. Я человека сразу распознаю, а уж его-то и подавно пойму. Ведь мужик он правильный был и не мог гадиной оказаться.
— Может, и так. Но пойми ты — на мне труп висит, и сдадут они меня. Мне же придется объяснить, как все было.
— А зачем? Только про дипломат скажи.
— Меня те, кто нанимал, сейчас ищут. А если о них скажу…
— Да, на тебя могут и убийство той бабы списать. Чемодан ты у нее взял, подмену устроил, значит, запросто и убить мог.
— Влип, короче, я, — обреченно проговорил Бурлак. — И что делать, не знаю.
— Пока сиди тут, а дальше видно будет. Ежели все ж найдут тебя, так и так милицию звать придется. Но все же мы не дадим тебе горло перегрызть. Хотя если бумаги те нужны тому, кто тебе бабу показал, может, и он там записан. Все же я поеду в Ростов и переговорю с Ростиным. Упомяну про Голина и послушаю, что он скажет. Я же знал его и дружка его, Юрку Голина, когда тот милиционером был.