Лишь на самой последней странице нашлось то, ради чего собственно Виант нырнул с отвесной скалы головой в тёмную воду. Отдельным пунктом прописана его амнистия. Российская Федерация в лице руководства проекта обязуется снять с Вианта судимость либо специальным решением за особые заслуги, либо через пять лет работы в проекте.
Виант в задумчивости скосил глаза в сторону. Пять лет — это гораздо лучше, чем двадцать четыре. Пусть под землёй, зато в одноместном номере с мягкой постелью и персональным унитазом. Хотя… Руки мысленно расстегнули пуговицы на груди Инги Вейсман. Наверняка в жилом секторе найдутся и двухместные номера для семейных.
На всякий случай Виант дважды перечитал договор: вроде как, всё чисто.
— Хорошо, я согласен, — Виант положил последний листок договора в общую пачку.
— Отлично, подпиши, — Николай Павлович протянул шариковую ручку.
Подписать пухлый договор, да ещё в двух экземплярах, ещё тут труд. Последний раз столь много Вианту довелось писать ещё в университете. Наконец, самый что ни на есть последний листок украсила фиолетовая подпись с инициалами и датой: 28 июня 2016 год.
— Ну а теперь-то вы мне расскажите, что это за «Синяя канарейка» и почему она синяя, а не розовая? — Виант воткнул обратно в подставку шариковую ручку.
— Ну что же, — Николай Павлович мимоходом пролистнул договор, — в штат проекта ты официально зачислен. Теперь осталось допустить тебя к работе. А это невозможно, пока ты не пройдёшь необходимый инструктаж по правилам внутреннего распорядка, пожарной и электрической безопасности.
Чёрная папка с бумагами, в два раза толще типового договора, плюхнулась на стол. Виант лишь мысленно махнул рукой — бюрократия во всех своих ипостасях. В данный момент в самой отвратительной их них под названием правила ТБ.
Два часа, битых два часа сухим монотонным голосом Николай Павлович читал правила ТБ пункт за пунктом, пункт за пунктом, пункт за пунктом. И ладно бы просто читал. Так нет же: куратор то и дело останавливался и задавал вопросы, дабы убедиться, что «новый сотрудник в должном объёме усвоил материал».
К концу экзекуции голова Вианта окончательно вспухла от всех этих «сигнальные цвета, знаки безопасности и сигнальную разметку следует принять…», или «при наличии электрических бот или галош…» Вторым после головы соскучился желудок и принялся усилено намекать, что пора бы как следует подкрепиться.
— Ну а теперь-то, надеюсь, всё? — Виант бросил прямо на столешницу шариковую ручку.
— Теперь, действительно, всё, — Николай Павлович захлопнул толстую папку. — Виант Фурнак, вы официально допущены к работе. Уважаемая, — куратор повернулся к Инге Вейсман, — введите вашего нового коллегу в курс наших дел. Прошу вас.