— По обнаружении доставить её на Ларгитас?
В ответе Тиран не сомневался. Просто сработала привычка расставлять точки над «i», с годами въевшаяся в плоть и кровь.
— Доставить? Слабо сказано! Доставить с почётом и комфортом! Никакого насилия! Пылинки сдувать! Ноги мыть и воду пить! За косой взгляд сажать на десять лет, за грубое слово — пожизненно! Назовут «грязной энергеткой» — расстреливайте! У неё на глазах. Узнайте, есть ли у брамайнов рай, и как он выглядит. Сулите райские кущи! Молочные реки и кисельные берега!
— Она хотела миллион, — Тиран вспомнил запись.
— Миллион? Дайте ей миллион, пусть подавится. Нет, пусть дышит чистым кислородом! Два миллиона! Три! Бюджет я обеспечу. Пусть эта шалава будет всем довольна. Главное, чтобы она пела с нами в унисон. Действуйте!
— Есть, сэр!
Волна начальственного энтузиазма с головой захлестнула Тирана, подняла из кресла, поволокла к двери. Ничем иным, кроме как этой волной, нельзя было объяснить мысль, ударившую Бреслау в голову, словно хмель.
— Сэр, — он замер в дверях. — Что, если это правда?
— Что — правда?
— Что, если Гюнтер Сандерсон — действительно отец Отщепенца?
— Биологический?
— Да.
Ван Цвольф сорвал галстук, скомкал в кулаке, не глядя, сунул мимо кармана. Галстук упал на пол, начальство наступило на него и не заметило.
— Это невозможно, — прохрипел ван Цвольф.
Губы и голосовые связки дезертировали, отказавшись подчиниться генералу.
— Невозможно?
Бледный как смерть Тиран усмехнулся. Его собственный рот тоже решил было податься в дезертиры, но Бреслау быстро напомнил мерзавцу, кто здесь командир.
— Невозможное — это моя работа, сэр.
IV
— Хочешь получить серьги? — спросил Вьяса Горакша-натх.
И добавил тоном, который при должном воображении можно было назвать радушным:
— Проси, я не откажу.
Внизу текла река, едкая как желчь.
— Оставь серьги себе, — Кешаб Чайтанья присел напротив, прямо на голую землю. Скрестил ноги, уронил руки на бёдра: — Я знаю, ты никому не отказываешь в серьгах.
— Хочешь сказать, я похож на шлюху? Она тоже никому не отказывает. Распутство — грех. С другой стороны, снизойти к просящему — добродетель. Ты желаешь философского диспута?
— Нет.
— Значит, ты не за серьгами. Не за диспутом. Полагаю, что путь йогина тебя тоже не манит. Зачем ты здесь, антис? Много лет я ходил за вами, размахивая плошкой для подаяний, и никто из вас, могучих, не снизошёл к просящему. Теперь я сижу на месте, а ты пришёл ко мне. Должна быть причина, вне сомнений, должна. Ты уверовал?
Они были похожи: прославленный антис из Совета антисов и скромный йогин из ордена натхов. Два брамайна: смуглые, тощие, жилистые. Гривы спутанных волос падают на плечи. Всей одежды — набедренные повязки, прикрывающие срам. Только гуру не вышел ростом, а Злюка Кешаб уродился великаном с конечностями, длинноватыми даже для его габаритов. Поэтому в любой компании Кешаб предпочитал сидеть.