— Нет, — повторил Кешаб. — Не думаю, что когда-нибудь смогу поверить, будто я — божественная аватара. Глянешь с утра в зеркало, в особенности после хорошей пьянки, и вся вера улетучивается в атмосферу. Ты видел меня по утрам, гуру?
Горакша-натх улыбнулся:
— К счастью, нет. Но я видел себя, этого мне достаточно. И не называй меня гуру. Ты не мой ученик, между нами нет отношений наставника и последователя. Вот тебе кружка.
Он протянул антису мятую жестяную кружку:
— Внизу река. Спустись к реке, принеси мне реку.
— Воду, — поправил Кешаб. — Не советую пить эту воду, она грязная. Я принесу тебе бутыль минералки.
— Реку. Принеси мне реку.
— В кружке?
— Если хочешь, в ладонях. Я не брезглив.
— Остроумно, Вьяса-джи. В высшей степени остроумно. Теперь я по идее обязан напомнить, что река в кружку не поместится. А ты произнесёшь сентенцию, подходящую к случаю. Я, кажется, говорил, что не интересуюсь диспутами?
Йогин наклонился вперёд:
— Ещё не спустившись к реке, ты знаешь, что она не поместится в кружку. Почему же ты не знаешь, что божество также не поместится в тебя? Краешек, частица, ноготь или волос. Святой ноготь, благословенный волос, не более того. Этого достаточно, чтобы ты ходил босиком между звёзд. Восьмирукий танцор? Таков твой облик, когда ты в большом теле? Если смотреть на Злюку Кешаба из-под шелухи — восьмирукий танцор, да?
— Откуда ты знаешь?
— Я вижу твою ауру. Сейчас, в малом теле, она не слишком отличается от ауры любого другого брамайна. Если я загляну глубже…
— Не надо. Ты сгоришь. Это знают телепаты, пусть узнают и йогины.
— Ты зря боишься за меня.
— Твоя смерть будет на моей совести.
— Хорошо, я не пойду в опасные глубины. Я останусь здесь, в тварном мире. И всё-таки, если уметь читать между строк… Четыре правых руки: чётки, копьё, жезл и трезубец. Четыре левых руки: жезл, чаша из черепа, благодать и змей гнева.
— Ерунда. Трезубец — да. Изредка — копьё. И никаких чёток, жезлов, черепов.
— Змей гнева?
— Я боюсь змей. В детстве меня укусила кобра.
— Тебе вкололи сыворотку «Naja»? Прозерин с атропином каждые полчаса?
— Нет. В фельдшерском пункте, куда меня принесли родители, не нашлось сыворотки.
— Как же ты выжил?
— Я стартовал в большое тело. Это был мой первый старт, к счастью, не горячий. Когда я вернулся, яд выжгло дотла. С тех пор никаких змей, Вьяса-джи. Ни в левой руке, ни в правой.
— Ты его просто не видишь.
— А ты видишь?
— Разумеется. Если ты страшен в схватке, значит, змей гнева здесь. Помни: ноготь, волос, частица. Если в тебе есть капля божества, я вижу в капле океан. Рудра Адинатх, Благой Владыка, знает восемьдесят четыре тысячи разнообразных асан. Восемьдесят четыре асаны даны Адинатхом обычным людям. Я знаю триста десять. Если я узнаю восемьдесят четыре тысячи, меня разорвёт. Я — кружка, Адинатх — река. Но это не причина отказаться от стремления узнать больше. Триста десять? Я хочу освоить триста одиннадцатую. Триста двенадцатую. А ты не хочешь?