заднице, когда мы были еще детьми, и врачи сказали, что мы не можем удалить ее, не
убив его. Естественно, мы все старались изо всех сил, чтобы вытащить ее, но упрямый
ублюдок никогда не давал нам ни дюйма. Видишь, он тоже крепкий орешек. Это трагедия, если подумать. Иногда я не сплю по ночам, пытаясь понять, кто был первым... палка или
упрямая задница.
Стажер пыталась скрыть улыбку, спрятав голову за дверь холодильника, но я
слышал ее прерывистое дыхание, когда она подавляла смех.
— Вон, — сказал я Уильяму.
Он сделал шаг к двери, как будто все равно собирался уходить.
17
— Кстати. Носи юбки-карандаш. Выгляди как секретарша. Для него это как фетиш.
Очень его возбуждает. Он как старый автомобиль. Трудно завести, но как только заводите
его, он действительно едет. Просто продолжай в том же духе, малышка.
Она опустила глаза, разглаживая юбку, и ее щеки пылали красным. Сколько часов я
ее знал и сколько раз она уже краснела? Я никогда не признавался в этом ни одной живой
душе, но, возможно, я и отдавал предпочтение внешности секретаря. Мне также всегда
нравились женщины, которые легко краснеют.
Ничего из этого не было важным, потому что список вещей, которые мне не
нравились в этой женщине, был таким длинным. Она была катастрофой для моего
совершенства, разрушительным шаром, который пробьет каждую тщательно построенную
стену и комфорт, на создание которого я потратил свою жизнь. Она была абсолютно на
сто процентов не для меня почти во всех смыслах этого слова, и все же я ее не уволил. Я
также знал, что не стану этого делать. Я буду держать ее до…
До чего?
Остаток дня я провел в раздумьях, что же это было. Какого черта я ждал?
***
Позже в тот же вечер я сидел за столом в «12-м Сезоне». Все по высшему разряду: белая скатерть, свечи, пиджаки и галстуки. В центре обеденного зала стоял огромный
аквариум, наполненный экзотическими дорогими рыбками, в том числе акулой и большим
угрем-муреной, которые выглядывали из группы скал, беззвучно хлопая ртами, словно
пробуя воду на вкус. Я рассеянно задавался вопросом, может ли плен когда-нибудь свести
рыбу с ума, пока смотрел на угря. Люди сошли бы с ума в такой коробке за несколько
недель, может быть дней.
Я думал о том, как Наташа назвала меня роботом. Может быть, она не совсем
ошиблась, по крайней мере, в некоторых отношениях. Дело не в том, что я не чувствовал
или не жаждал всего, что делали большинство людей. Разница в том, что я научился