— Чего тебе, малыш?
— Мне бы квасу, — парень прокашлялся и придал голосу уверенности, — поесть чего-нибудь. И пере... — про переночевать он передумал в тот момент, когда огромная крыса вальяжной походкой пробежалась вдоль стены и скрылась в дыре в полу. — И переждать дождь, если можно.
— Можно, — трактирщица подмигнула вторым глазом и наклонилась вперед, устроив необъятную грудь на барной стойке.
Павлик сглотнул и испуганно отвел глаза в сторону. Как-то вдруг расхотелось становиться великим путешественником. И не великим тоже. И вообще, путешественником, а захотелось назад в Зачарованный лес, а лучше всего, на мамину кухню, где вкусно пахло пряными травами и свежим хлебом, не было крыс и сизого дыма от сигарет.
Но дом, который совсем еще недавно казался враждебным и холодным, был далеко, а он, Павлик Жмуль был здесь и сейчас. И здесь и сейчас он старался казаться взрослым и уверенным в себе. Поэтому он взял тяжелую кружку и устроился за столиком, который был ближе всего к двери. Запах свежего кваса ударил в нос, заглушая своим ароматом всю трактирную вонь, рот немедленно наполнился слюной, и Павлик даже зажмурился на миг от удовольствия. По крайней мере, напиток здесь был отменным.
Первую кружку выпил залпом, не дожидаясь, пока осядет густая желтая пена, вторую растянул на весь ужин, состоявший из тугой желтоглазой яичницы, нескольких круглых кусочков хорошо прожаренной колбасы, одного соленого огурца, от одного взгляда на которой восторженно свело челюсть, и здоровенного ломтя крестьянского хлеба.
Это было неожиданно, потому что весь антураж трактира намекал на то, что на ужин Павлику принесут жареные крысиные хвосты и к ним соус из тараканьего молока. Хозяйка трактира внезапно оказалась замечательным поваром. И судя по плотоядным взглядам, которые ловил на себе будущий великий путешественник, женщина рассчитывала на хорошие чаевые.
Дверь трактира скрипнула, и в полутемный зал вошел еще один посетитель. Невысокий испуганный юноша в низко надвинутой на глаза кепке. Он огляделся, брезгливо скривил пухлые губы и, нерешительно шагнув к барной стойке, попросил дрожащим тонким голосом:
— Уважаемая, будьте любезны, стакан воды, пожалуйста... — и покосился на двух типов мрачного вида, игравших в карты за столиком у стены.
Типы, не скрываясь, рассматривали нового посетителя и, кажется, видели то же, что и Павлик. И хозяйка видела. И даже крыса высунула из дыры в полу свою любопытную морду, обо всем догадавшись.
Единственным, кто ничего не замечал, а просто пил воду мелкими глотками, стреляя по сторонам черными, как южная ночь — эту метафору Павлик вычитал в книге одного путешественника — глазками, был стоявший у стойки юноша. А точнее, девушка, переодетая мальчиком и наивно полагавшая, что этого реально никто не замечает.