Предполагаемый притворщик нервно дернул плечом, сбрасывая тонкую заботливую ручку, и сел, поджав колени к груди. Гавриил вздрогнул от особенно сильного порыва ветра и со злорадством подумал: «Не травень месяц, однако. Глядишь, заботами Матери-Хозяйки, этот наглец еще успеет отморозить себе все свое перспективное достоинство».
— Тебе лучше? — спросила шона Сонья, переходя на общий язык.
— Не помру, авось, — проворчал неблагодарный мальчишка, стараясь не смотреть по сторонам и стыдясь своей детской выходки.
Господин Рост, устало кряхтя, снял свой форменный сюртук и набросил его на плечи волчонку.
— Мне не холодно! — взъярился тот. — Истинные волки не чувствуют холода.
Шона хмыкнула, а гном проворчал:
— Перспективность свою прикрой, а то отморозишь, девки любить не будут.
Оборотень скрипнул зубами, но возражать больше не стал, безмолвно соглашаясь с аргументами старшего эфора.
В образовавшейся неприятной паузе Гавриил не выдержал и Все-таки склонился за грибочком — растопчут же, вон, и так всю траву на полянке измяли, а светловолосый, который снова водрузил свои конечности на талию прекрасной хозяйки сувенирной лавки, неожиданно спросил:
— И давно она умерла?
Волчонок и женщина ахнули одновременно.
— Ты говоришь по-волчьи, Поль?
— Не говорю, — он почесал кончик носа и продолжил:
— Но вряд ли парень так расклеился из-за твоего некорректного поведения, милая.
«Милая?!»
— Некорректного?
— Если ты не заметила, наш юный друг вышел из себя после упоминания о матери. Я прав?
Гаврик посмотрел на светловолосого с уважением. Надо же. А он думал, что оборотень притворяется, чтобы привлечь внимание женщины.
— Прав, — волчонок поднялся на ноги и расправил полы сюртука, которые ему доходили до середины бедра, но все-таки прикрывали все, что надо. — Почти две недели назад. Мы из беглых... Точнее, мама из беглых. Была. И в Волчьей долине обо мне не знали... Как-то не догадались они засылать нюхачей в Пограничье. И уж точно не в Призрачный замок...
Шона Сонья ахнула и удивленно пробормотала:
— Так это тебя я тогда в лесу...
Мальчишка кивнул.
— Меня.
— Я думала, там был кто-то действительно сильный, — она втянула воздух, трепеща ноздрями. — Странно...
— Я сильный, — мальчишка насупился. — Молодой только.
— Однако, холодает! — вдруг вклинился в разговор Валентин Валентинович, а когда все посмотрели на него, будничным тоном заметил:
— Может, мы обсудим все это в другом, более безопасном месте? Люди скоро начнут возвращаться, следов-то нет... А на охоту вышли не только эфоры, но и горожане, и крестьяне, что прискорбнее всего. Боюсь, никто из них не захочет слушать о том, что этот волк — не тот, которого мы ищем. Боюсь, сейчас им все равно, чью голову насадить на кол... Я к тому, что волчонка сначала не мешало бы надежно спрятать, а потом уже решать, как с ним поступить.