Анна вдруг нащупала бумажный сверток и вытянула его. Фирменный пакет с лого известного брэнда и алыми шелковыми лентами вместо ручек. Она нервно дернулась, услышав чье-то приближение, и надорвала краешек пакета.
— Стас уехал, — сказал Север, оказавшийся рядом.
— Быстро вы.
— Он не согласен.
Север посмотрел на стол и на ее руки.
— Я решила разобрать вещи.
— Ты уже открывала?
— Нет, — Анна качнула головой.
— Посмотри. Это для тебя.
Он подхватил банку кофе и направился к плите. И занялся чайником, повернувшись к ней спиной. Анна же раскрыла пакет и обнаружила в нем две вещи: красный тонкий галстук и черное боди с кружевными вставками.
— Довольно фривольно, — выдохнула она, не зная, как реагировать.
Она вытянула руки и придирчиво осмотрела нижнее белье. Полупрозрачная невесомая ткань с двойными бретельками, которые широкими атласными лентами уходили к животу, очерчивая неприлично глубокий вырез.
— Это не подарок, — продолжил Север, — но мне нужна твоя услуга.
Ох.
— Я должна это надеть? — тоном она постаралась показать, что не стоит и мечтать. — И с какой стати?
— Я принимаю условия Марка, но мне нужно четыре дня. И на это время ты останешься здесь.
— Это все прекрасно, Север. Хотя нет, не все, насчет моего заточения у меня имеется протест. Но ты так и не ответил на вопрос.
— Это для Марка. Он поймет.
Отлично. Похоже, ей ничего понимать не надо. И правда, зачем баловаться такими глупостями?
— И ты еще спорил со мной в машине? — бросила она.
Он, наконец, повернулся к ней и выдержал гневный взгляд.
— Черт, — кинул он, хотя явно хотел выразиться покрепче, — так не пойдет.
Север направил коляску к окну и, упершись ладонями в подоконник, подтянулся и ловко закинул тело наверх.
— Подойди, — сказал он, сев ровно. — Пожалуйста.
Она не могла развернуться и уйти. Не могла проигнорировать просьбу. Зачем ее так воспитали, что правильное решение кажется низким? И вот это гадкое сострадание, которое здесь определенно не в почете. Да, она поступала опрометчиво и неправильно, но… Анна вдруг подумала, что и у Марка, и у Севера этих «но» тоже наберется достаточно, для канонизации уж точно.
Она шумно и по-детски обиженно выдохнула, но подошла к нему. И поняла, что он имел в виду. Странно, почему это имело такое значение, но теперь, когда он возвышался над ней и смотрел сверху-вниз, ей стало спокойнее, а в голове утих раздражающий слезливый голос.
— Я не хочу оскорбить тебя, — произнес Север.
— Ты хочешь оскорбить его.
— И у меня есть причины.
— Не подстрелить, так хоть поцарапать.
— Именно, — усмехнулся он. — Ты умная, Анна.