— Иди ко мне, — он похлопал по своему бедру. — Оседлай меня. Ты же безумно это любишь.
Эти издевки и плевки будут вечными. Он откровенно получал удовольствие. Что ж, он дорого заплатил, имеет право. И Анна сейчас не в том положении, чтобы капризничать. Она поднялась и подошла к нему. Хотела дотронуться до его плеча, но он отстранился и вновь с намеком провел ладонью по своему бедру. Она развела ноги и села на колени, плотно обхватив его талию.
— Так? — спросила она с вызовом.
— Нет, — он недовольно качнул головой. — Привстань.
Ей пришлось опереться на колени и подняться, немного отодвинувшись от него. Теперь она смотрела на него сверху вниз.
— Именно, — он поглаживал ее бедра, задирая рубашку.
Марк недолго дразнил себя, а потом стянул с нее белье и скользнул ладонью в промежность. Без прелюдий вошел в нее пальцами, заставив шумно выдохнуть.
— Двигайся.
Он приказывал.
— Ты наказываешь меня?
— Я сказал, двигайся.
Анна подчинилась. Положила руки на его плечи, теперь он позволил, и задвигалась, наталкиваясь на его пальцы.
— Примерно так я себя и чувствую. Ты вонзила в меня свои пальчики и отымела. И, знаешь, у нас могут быть такие отношения. Только я буду платить тем же.
Ранним утром ей пришлось сразу бежать в операционную. Все-таки здешние мужчины не страдают послушанием. Раненный ножом, придя в себя, решил, что он достаточно окреп, и попробовал вновь ринуться в бой. Кончилось все кровотечением и ее срочным вызовом.
Она осмотрела его раны и, не проронив ни слова, поменяла повязку. Потом приказала, чтобы его заперли в какой-нибудь комнате, а в идеале еще бы и приковали к кровати. Потому что с дурной головой тяжело встать на путь излечения.
Когда его уносили, Анна заметила в проеме Севера. Он хотел пройти мимо, направляясь по делам не самой ровной походкой, но увидел ее и замер.
— Доброе утро, — кивнул он.
Ей почему-то не удалось соврать насчет доброго. Утро случилось настолько отвратным, что ей хотелось забиться в угол. Север все прочитал. Он шагнул в комнату и закрыл за собой дверь.
— Здесь слепая зона для камеры, — сказал он, не отходя от двери. — Отвернись от меня и займись каким-нибудь делом.
Анна взяла пачку неиспользованных салфеток и начала по одной выкладывать их на процедурный столик. Ничего умнее она не придумала.
— Что случилось? — спросил Север.
Теперь она слышала только его голос, встревоженный и напряженный. Черт, Анна, все кончится тем, что ты утянешь его с собой. Он пострадает из-за тебя.
— Все нормально.
— Скажи мне, — напирал он.
Ночью все зашло слишком далеко. Ей нравилась жесткость Марка в постели, особенно когда в следующий раз он оказывался нежным и чутким любовником. Эта игра заводила ее, но вчера шутки кончились. Марк был по-настоящему груб, она и раньше чувствовала злость в его прикосновениях, но впервые эта злость относилась к ней. Он злился не на кого-то там, с кем свел его день, и теперь в ее объятиях он хотел стереть неприятное воспоминание. Нет, он злился именно на нее. И брал плату, сминая ее тело и вырывая стоны.