— А-у-у-у! — взвыла я, как раненый фидруар, и тяпнула мируара за губу.
— Ау! — ответил Демаре и отшатнулся.
— Вы… вы… — задыхаясь, процедила я, в энный раз стягивая края халата. Судя потому, как полыхали щеки, сейчас я уже не пионерский галстук, а целая пионерская зорька.
— Вы меня укусили! — произнес он так, будто не мог в это поверить.
— В следующий раз я вас еще и пну! — процедила, задыхаясь. — В самое ценное. Вон из моей квартиры!
— Когда вы дружили с моей женой и отирались возле моего кабинета, вы не были столь принципиальны! — рявкнул он.
А-а-ах ты…
— Не представляю, почему вы так нравились Селани, потому что как по мне, вы просто самовлюбленный кретин!
Повисла тишина. Такая, о какой, наверное, мечтал сосед. Было даже слышно, как кто-то прошел под окнами, и этот шорох чужих шагов напоминал мне похоронный марш: выражение лица Демаре было более чем говорящим.
— Что значит «нравился Селани»?
Ну вот почему ты именно к этой части предложения прицепился?! Я же тебя кретином обозвала!
Это провал, Штирлиц! Полный провал.
Нужно что-то сказать. Что-то сделать!
Как назло, все умные и не очень мысли исчезли, куда-то укатились вместе с чайником, оставив меня разбираться самостоятельно.
— Нравились мне, — выдавила я наконец. — Селани — это я.
Алмазный король грозно сдвинул брови.
— Вы сказали по-другому.
— Я ошиблась.
И еще раз ошиблась.
— Ошиблись?
— В смысле, я часто говорю о себе в третьем лице. Такая у меня, знаете ли, привычка, — развела руками.
— Нет, — Фернан слизнул капельку крови с губы. Все-таки укусила я его сильно. — Вы сказали так, словно Селани — другой человек.
Вот теперь я едва удержалась от того, чтобы не выбежать из квартиры. Очень хотелось, но от гангстерского лассо алмазного величества все равно далеко не убежишь. Да еще и в халатике…
— Я перетрудилась, мируар Демаре. С кем не бывает?
— Со мной не бывает.
— Ну вы же у нас особенный, а я простая няня.
Он сжал челюсти и посмотрел на меня в упор, а меня бросило из пламени в холод. И вовсе не потому, что толком не вытерлась, когда спешно выбиралась из ванны, или потому что стою босиком.
Интересно, если я сейчас поведу плечом и хламонатик спадет к моим ногам, это обескуражит Алмазного короля, и он забудет о моей оговорочке? Селани бы, наверное, так и поступила, ногу даю на отсечение! Но что-то мне подсказывало (здравый смысл, не иначе), что лицезрением селаниевых прелестей Демаре не ограничится, захочет пощупать, а я как-то не готова к такого рода спасению. А еще придется оргазм изображать.
Правда, тут же меня настигла ужасающая мысль, что ничего изображать не придется. Потому что стоило его величеству ко мне прикоснуться, я… начинала на него странно реагировать. Да и гарантий никаких нет. Ну, что он потом все забудет!