Четвёрка путников, заметно ободрённая недавними событиями, шагала через лес, строя на ходу планы дальнейшего существования в Оше:
— Это же невероятно! — всплеснул руками преисполненный оптимизма и уже передвигающийся без посторонней помощи Ларс. — Только подумайте! Совершенно иной метаболизм!
— Теперь понятно, почему жрать не хочется, — вставил Миллер. — Стейк душе не соперник.
— Вот тут не уверен, — поджал губу Ларс. — Похоже, традиционная пища всё-таки нужна. Во всяком случае, я сейчас чертовски голоден, — улыбнулся он, положив ладонь на заурчавший при упоминании стейка живот. — Поглощённая душа выделяет огромное количество энергии, но белки, жиры и углеводы она не восполняет.
— Почему тогда мы не голодны? — спросил Олег.
— Вероятно, энергии нашей собственной души достаточно, чтобы поддерживать организм продолжительное время, если он нормально функционирует. Но большая потеря крови и необходимость восстановления вносят свои коррективы.
— У меня что-то раны не затянулись, — слегка обиженно прокомментировал Жером.
— Понимаешь, — обратился к нему Ларс, стараясь подобрать слова попроще, — твоя душа… твоя собственная душа — она как ядерный реактор, выделяет энергию понемногу и долго. А чужая, поглощаемая душа — она как ядерная бомба. Бабах! Много и быстро.
— Если так, — взял слово Олег, — почему тогда Катарина говорила о Детях Оша? О тех, чьи тела изменились под воздействием огромного количества поглощённых душ, а собственные души стали невероятно сильны? Ведь по твоей логики, это просто моментальный выброс энергии. То есть… без накопления.
— Хороший вопрос, — почесал затылок голландец. — Возможно, часть энергии всё же оседает и аккумулируется. Это всего лишь гипотеза, — развёл он руками. — Я знаю не больше вашего.
Лес тем временем всё больше менялся. Изогнутые ветвистые деревья, напоминающие платан, уступали место здешнему подобию елей — исполинских растений с похожей на растрескавшийся камень корой и почти чёрной хвоей. Воздух стал более влажным и холодным, запах сырости и гнили заметно усилился. Сквозь раскидистые лапы света проникало совсем мало.
— Не нравится мне это, — зябко поёжился Клозен, озираясь.
— Смердит как в силосной яме, — согласился Дик.
— Болото рядом, — подытожил Олег.
Вскоре догадка подтвердилась. За расступившимся лесом показалась чёрная вода окружённая стеной мёртвых деревьев, а посреди неё — островок, почти полностью занятый большим дощатым и с виду давно брошенным домом в два этажа. К дому вела извилистая полоска торфяных кочек, отнюдь не внушающая доверия.