— Акульи печенки, — буркнула Маргарет. — Тут все веселее и веселее. Как на рее, век пристани не видать!
— Я вижу, вижу… — бормотала Дорис.
Эд вздохнул, растянул рот до ушей и сделал пару очень неуклюжих движений горского танца. Оливия тепло улыбнулась. Ее друг мог развеселить кого угодно.
— Хоп! Хоп! — озвучивал свои прыжки призрак. И замолк. Сбился с четкого ритма. Поник и стушевался. Было бы это возможно, побледнел бы еще больше.
«Что с тобой? — забеспокоилась Ливи. Пробежала глазами по домочадцам и гостям. — Тебя еще кто-то видит?»
Дедушка уткнулся носом в бокал с вином, кузины, тетушки с дядюшками слушали лепет бабушки Дорис. Яркая леди Руби даже подошла и начала обмахивать медиума своим очень дорогим веером. Леди Милли и бабушка Маргарет что-то обсуждали. Додсон не обращал на суматоху внимания и доедал свой десерт. Маг сверлил злыми глазами бельгийца. Тот с немалым интересом рассматривал и рыжего, и всех остальных. На тонких губах застыла предельно вежливая улыбочка.
— Не, что ты! — поспешно открестился Эд и замотал головой.
Киану стало интересно: оторвется эта безмозглая часть призрака или нет.
Шум в столовой прервал звук отодвигаемого стула. Лорд Элингтон встал, бросил салфетку на стол и, все так же не глядя на своих родных и близких, объявил:
— Обед закончен, дамы и господа! Встретимся за чаепитием в пять! Молодежь может собраться отдельно!
ГЛАВА 6
Кто ищет, тот находит…
Двери у часовни дубовые. Способные выдержать не одну осаду. Лихих ли людей иль тварей, с которыми не каждый колдун справится.
А может, это и не часовня вовсе, а маленькая церковка, приютившаяся на негостеприимной болотной равнине.
Не важно.
Здесь его ждет огонь в очаге, горячий ужин, отдых…
— Чего тебе, путник? — Дверь отворяет верзила почти двухметрового роста. Неверный свет свечи искажает черты лица, делая монаха чуть краше, чем разбойник с большой дороги. Возможно… Новый бог принимает под свое покровительство всех без разбора.
— Пустите переночевать, брат. — Голос едва слышен. Сипит, срывается. Братом называть безродного язык не поворачивается. Да выбора-то и нет.
— Проходи. — Монах пропускает гостя внутрь.
В затуманенной усталостью голове забилась тревожная мысль. Почему он не выглянул в смотровое окошко, а сразу открыл дверь. Не боится? Кого-то ждал?
Сил, чтобы спешиться, а не упасть с лошади едва хватает. Верного коня оставляют на попечение замухрышки-мальчонки, а сам рыцарь, прижимая к себе меч и сумку, идет за великаном в трапезную.
— Вы очень смелы…
Драгоценные камни жгут даже через слои мешковины.