Франциск Ассизский уж точно не сидел бы сложа руки, глядя на святыни, окруженные сарацинами, как делали нынче его духовные дети, монахи-францисканцы! Он бы обязательно бросился отвоевывать их оружием проповеди. Именно так он и поступил в сентябре 1219 года, когда во время Пятого крестового похода крестоносцы осадили египетский порт Дамьетту, дабы, завоевав, обменять его на Иерусалим. Святой из Ассизи в сопровождении лишь одного из братьев-иллюминатов[31] отправился во вражеский лагерь нести Слово Божие самому султану Египта АльКамилю.
Франциск шел на верную гибель, распевая по пути псалмы и втайне радуясь при мысли о мученическом венце. Об этом рассказывает современник Франциска, французский проповедник и летописец Пятого крестового похода Жак де Витри (Jacques de Vitry).
«Франциск, вооружившись щитом веры, бесстрашно направился к султану. На пути сарацины схватили его, и он сказал: «Я христианин, отведите меня к вашему господину». Когда его к нему привели, то этот дикий зверь, султан, увидев его, проникся милостью к Божьему человеку и очень внимательно выслушал его проповеди, которые тот читал о Христе ему и его людям в течение нескольких дней. Но затем, испугавшись, что кто-либо из его армии под влиянием этих слов обратится к Христу и перейдет на сторону христиан, он велел его бережно, со всеми предосторожностями отвести обратно в наш лагерь, сказав на прощание: «Молись за меня, чтобы Господь открыл мне наиболее угодные Ему закон и веру».
Францисканец Жан Элемозин утверждает: Франциск не просто проповедовал, но настоятельно требовал, чтобы султан крестился вместе со всей семьей. А если владыку не убедили проповеди, то пусть он проведет испытание огнем. Зажгут костер — и Франциск вместе с любым магометанским служителем войдет в огонь ради испытания истинности веры. На что султан возразил: «Брат, не верю я, что кто-либо из сарацинских священников пожелает вступить в огонь за веру свою».
По сведениям других хронистов, какой-то известный магометанский священник (святой старец) в этот момент находился подле владыки. Послушав Франциска, он поднялся и вышел.
Французский историк, востоковед, исламовед и арабист Луи Массиньон провел тщательное исследование и пришел к выводу: «старцем» почти наверняка был аскет и ученик мусульманского мистика Халладжа, Фахр ад-Дин Фанизи. И отказался он вовсе не из-за страха, а по причине отвращения ко всякого рода ордалиям[32], кои полагал дикостью.
Может возникнуть вопрос: для чего столь подробно разбирать случай из биографии Франциска Ассизского в книге, посвященной Игнатию Лойоле? Но именно в подобных эпизодах видно нечто, объединяющее обоих святых. Это — та самая «народная», даже «детская» вера, которая очаровывает простых людей, но зачастую раздражает профессионалов от культа — священников и теологов. Им кажется, будто, вооружившись интеллектом и образованием, можно достичь глубин смысла, но порой вместо глубин они упираются в дно. Здесь нельзя не вспомнить Христово «будьте как дети» и конфликты Спасителя с первосвященниками и фарисеями. Общность эта неслучайна, ведь Франциск Ассизский ставил своей целью именно буквальное, наивное подражание Христу, а Лойола в начале своего пути пытался подражать Франциску.