Она кивнула.
— Потеря Спира во Второй опиумной войне подстегнула Гесперию, которая не хотела дальнейшей экспансии Мугена на континент. Думаю, уничтожение другого малозначительного острова может сыграть ту же роль для населения Никана, убедить людей, что настоящий враг — это Муген. Напомнить, в чем заключается угроза.
— Войска ополчения, напавшие на провинцию империи, явно пошлют другой сигнал, — возразил Ирцзах.
— Никто не узнает, что это было ополчение. Мы представим так, будто это сделал мугенский эскадрон. Наверное, мне стоило яснее выразиться в сочинении. Конечно, лучше, если Муген сам нападет на остров, но нельзя полагаться на удачу.
Внимательно глядя на сочинение Рин, Ирцзах медленно кивнул.
— Жестоко. Жестоко, но умно. Думаешь, именно это и произошло?
Она не сразу поняла вопрос.
— В этой гипотетической ситуации или во время Опиумной войны?
— Во время Опиумной войны.
Ирцзах наклонил голову, пристально глядя на Рин.
— Я не уверена, что этого не произошло, — сказала она. — Многое указывает на то, что нападению на Спир позволили закончиться успешно.
Выражение лица Ирцзаха ничего не выдавало, но пальцы задумчиво отстукивали по деревянному столу.
— Объяснись.
— Трудно поверить, что сильнейшую часть ополчения так легко удалось уничтожить. А кроме того, оборона острова была подозрительно слабой.
— И что ты предполагаешь?
— Я не уверена, но кажется, что… В общем, может, кто-то изнутри, какой-то никанский генерал или еще кто-то осведомленный, знал о готовящейся атаке на Спир, но никого не предупредил.
— И с чего бы нам хотеть потери Спира? — тихо поинтересовался Ирцзах.
Рин задумалась, чтобы сформулировать внятный аргумент.
— Может, они знали, что Гесперия этого не потерпит. Может, хотели получить народную поддержку и оттянуть людей из «Красной джонки». Или нам нужна была жертва, а Спиром можно было пожертвовать в отличие от других провинций. Мы не могли допустить гибели никанцев. Но спирцы — совсем другое дело.
Начав говорить, она цеплялась за соломинку, но стоило это произнести, и ответ оказался поразительно правдоподобным.
Ирцзах явно смутился.
— Ты должна понимать, что это очень неприятная часть никанской истории, — сказал он. — То, как обошлись со спирцами… весьма прискорбно. Империя годами их использовала и эксплуатировала. На воинов-спирцев смотрели как на злобных псов, не более. Как на дикарей. До того как в Синегард приехал учиться Алтан, я не думал, что кто-то из спирцев способен утонченно мыслить. В Никане не любят говорить о Спире, и тому есть причина.
— Да, наставник. Это всего лишь теория.