Я припомнила флажки над палатками в лагере и кивнула. Да, верно: герб Валлиона – золотое солнце, встающее над одинокой горой, изображенной на ослепительно белом фоне. А над шатром воинствующего святоши всегда билось безупречно чистое белое знамя. Понятно теперь почему. Да и плащи они свои белоснежные, похожие на плащи крестоносцев, тоже не зря носили. В общем, принцип ясен. Осталось лишь уточнить некоторые детали.
– А почему с таким даром чаще всего становятся Карающими? – снова спросила я.
– Чтобы легче было разбираться с темными магами. И с высшими демонами тоже. Каждого ребенка проверяют на наличие этого дара. Почти в каждый его приход в Церковь, потому что известно, что дар иногда открывается очень поздно. Признаться, я был удивлен, увидев тебя с подобным даром, но при этом узнав, что ты не попал под пристальное внимание Церкви. Думаю, Горан, когда вернется, непременно доложит о тебе ал-тару.
Я нахмурилась: а вот это лишнее. И вообще, я больше к храмам ни ногой – не надо мне такого счастья. И не надо, чтобы меня изучали, как лабораторную крысу, в застенках какого-нибудь особо закрытого монастыря, подозрительно напоминающего гестапо. Сейчас-то Горан вряд ли ко мне сунется – дел еще полно, Прорыв перед носом. Но когда угроза перестанет маячить перед внимательными глазами его преосвященства, надо мной попытаются взять плотное шефство. И в этой связи мне наконец стал ясен многообещающий взгляд Горана при нашей последней встрече.
Я пристально взглянула на мастера Драмта.
– А зачем вы мне это рассказываете, господин маг?
– А я любопытный, – усмехнулся он. – И мне не менее интересно взглянуть на твой дар поближе.
– Значит ли это, что у Церкви и Магистерии довольно напряженные отношения?
Маг выразительно покосился на прислушивающихся рейзеров.
– Трудный вопрос, юноша. Но должен признать, что было время, когда Церковь была против проявлений любой силы, кроме силы Аллара. И было время, когда Святой Престол выступал против образования Магистерии.
Понятно: внутренние войны на почве несогласия по вопросам веры. Неразрешимые противоречия. Святоши наверняка считали магов приспешниками Айда, так как, дескать, их сила не от Светлого бога. Доказательство – то, что Аллар вряд ли допустил бы появление темных магов в своем «чистом и светлом» мире, следовательно, любой дар потенциально опасен, и, соответственно, подлежит немедленному уничтожению. Вместе с носителем. Е-мое. Как бы тут не повторилась история со средневековыми кострами!
– К счастью, Киорт Седьмой, дед Эннара Второго, еще двести лет назад сумел разрешить эти разногласия, – пояснил мастер Драмт, видимо, почувствовав мое настроение. – С тех пор между Магистерией и Престолом существует договоренность, по которой каждый из наших выпускников проверяется на наличие Тьмы ставленником ал-тара или же им самим. Своеобразный контроль, который выгоден обеим сторонам. За это Церковь приняла магов как еще одно выражение воли Аллара и разделила в своем понятии обычных магов и темных.