Я хмыкнула.
– Умный был король Киорт. Догадываюсь, сколько нервов ему попортило противостояние Церкви и магов, раз уж только с появлением Жреца все это более или менее прекратилось.
Маг дипломатично промолчал. А я больше не стала задавать провокационных, затрагивающих веру вопросов. Потому что додумать все остальное не составляло особого труда: как выясняется, двести лет назад Церковь и Магистерия перешли от открытой войны на новый уровень противостояния – в подполье. Что было раньше, гадать тоже долго не надо: опыт моего родного мира достаточно хорошо описан в учебниках истории. Вот только здесь святоши оказались чуть более терпимыми, так что согласились на видимость мирного сосуществования. Как вынужденно согласились на него и маги, которым «белые плащи» в свое время наверняка попортили немало крови.
А теперь каждый из них потихоньку строит козни другому и не исключено, что перехватывает особенно любопытных индивидуумов, стремясь взять их под свое крыло. Что это давало Церкви – понятно: пока существует Невирон, Карающие были и будут востребованы. Но вот что получала от этого Магистерия? Не из природной же вредности они воровали друг у друга кандидатов в маги или священники? Суть-то дара все равно остается одна. Ну, чуть больше там белого или чуть меньше… какая разница? Или она все-таки есть? Ведь способность не поддаваться магии в некоторых ситуациях может стать гораздо важнее, чем просто магический дар…
Черт. Я все еще слишком мало знаю. Хотя, наверное, шанс это выяснить у меня есть. На собственной шкуре, разумеется, потому что, чует мое сердце, за мою дейри уже развернулась нешуточная борьба. Иначе зачем бы мастер Драмт стал меня так откровенно предупреждать?
– Благодарю вас, мастер, за разъяснения, – многозначительно поклонилась я.
Мастер Драмт снова улыбнулся.
– Не за что, юноша. Я рад расширить ваш кругозор в любое время.
Ага. И свой собственный, разумеется, тоже. Хитрец. Ладно, запомним и воспользуемся, раз нам дают столь явные намеки. Заодно подумаем, как впоследствии избежать пристального внимания Церкви. А пока – все, на боковую. Пора спать. И надеяться, что рассказанное сегодня в один прекрасный день не превратится для меня в самый настоящий кошмар.
* * *
К следующему полудню мы успешно перевалили высшую точку маршрута и благополучно спустились почти до середины противоположного склона. Спуск был отличным, ровным, прямым как стрела, наклон горы – приемлемым, так что дело пошло гораздо быстрее, чем на подъеме. И уже к вечеру мы буквально скатились к самому подножию гор, успев и местность внизу рассмотреть, и к Расщелине приглядеться, и даже плотно перекусить.